| Меню сайта |
|
|
 |
|
Сичкин Борис Михайлович
| 27.04.2017, 05:36 |
Артист Борис Сичкин исполнил за свою жизнь множество куплетов, но знаменитым его сделали две строчки:
- Я - одессит! Я из Одессы! Здрасьте!..
Эти куплеты пел в фильме "Неуловимые мстители" его герой - Буба Касторский, "оригинальный куплетист". Многие до сих пор убеждены, что и сам Сичкин - тоже одессит. Однако это не так...
Борис Михайлович Сичкин - родился в семье еврея-сапожника, умершего, когда мальчику было 4 года. Старший брат обучил Борю танцам, и выступления он, по собственным воспоминаниям, начал на Еврейском базаре перед собиравшимися там уголовниками. После побега из дома был исключен из школы. В 1937—1941 учился в Киевском хореографическом училище, одновременно танцевал в Ансамбле народного танца УССР. С 15 июня 1941 года в составе Ансамбля песни и пляски Киевского военного округа. Участник Великой Отечественной войны. В 1941—1946 — во фронтовом ансамбле, в 1947—1948 солист Ансамбля песни и пляски Советской Армии им. А. В. Александрова, в 1948—1966 артист Москонцерта. С 1955 работал в ансамбле литературной и театральной пародии «Синяя птичка» под рук. В. Ю. Драгунского, исполнял интермедии, был автором текстов, балетмейстером. Участвовал в работе «закулисного» театра «Крошка» (ЦДРИ), джаз-оркестра Эдди Рознера. Балетмейстер многих эстрадных номеров и программ. Славу ему принесла роль куплетиста Бубы Касторского в фильмах про неуловимых мстителей.
В 1973 в Тамбове был посажен в тюрьму по сфабрикованному делу о хищении государственного имущества в крупных размерах. Через год был освобождён. Следствие продолжалось ещё несколько лет. В конце концов Борис Сичкин был окончательно оправдан.
В 1979 уехал в США. Последние годы он провел в доме для семей с невысокими доходами в нью-йоркском районе Квинс. Член редколлегии нью-йоркской газеты на русском языке «Русский Базар». В 1994 впервые после эмиграции приехал в Россию. Снимался в нескольких фильмах.
Борис Сичкин был женат на танцовщице Галине Рыбак. У них родился сын — Емельян..
Умер 21 марта 2002 года от инфаркта в своей квартире в Нью-Йорке. Вскоре по желанию его жены прах Бориса Сичкина был извлечён из могилы и кремирован, а урна перевезена в Москву и 6 лет хранилась у друзей семьи Сичкиных. Лишь 18 апреля 2008 года прах был захоронен. Прощание прошло в Доме кино, а затем урна с прахом была помещена в колумбарий Ваганьковского кладбища.
Автор автобиографических книг: «Я из Одессы! Здрасьте!» и «Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума»".
Я ИЗ ОДЕССЫ! ЗДРАСЬТЕ!"
Борис Сичкин родился в Киеве в семье сапожника. Когда ему было четыре года, отец умер. Старшему брату стукнуло в ту пору четырнадцать, он был танцором-самородком и обучил Бориса некоторым танцам, не представляя даже, что тем самым предрекает младшему брату его будущую профессию.
Но до эстрады было далеко, а до школы - близко. Борис пошел в школу в голодное время. Но он нашел потрясающий выход из положения. Когда в классе распределяли общественные обязанности, он вызвался быть огородником. Попросил одноклассников, чтобы те принес ли из дома картошку, фасоль, огурцы, помидоры и т. д. Все это Борис относил домой, подкармливая семью. Когда пришла пора "сбора урожая", он сослался на плохие погодные условия. Одноклассники поверили. Но после второго "неурожая" в доверии предприимчивому "огороднику" было отказано.
Тогда он подался в цыганский табор. С едой здесь проблем не было. А уж танцевать учили все, кому не лень. Это и были истинные "университеты" будущего артиста.
Первыми оценили его талант киевские уголовники. По соседству с домом, где жил Борис, находился базар. Вечером там собирались карманники, домушники и их подруги. Для них Борис и выступал: бил чечетку, танцевал "яблочко", барыню", цыганские пляски. Со време нем перешел на танцы с куплетами. Уголовники были первыми, кто вручил ему гонорар - продовольствием...
"СЕЙЧАС НЕ ДО ТАНЦЕВ"
Перед войной Борис Сичкин работал в Ансамбле песни и пляски Украины. Его заметил и пригласил в военный коллектив Павел Вирский. Но директор ансамбля, некто Белицкий, ни за что не хотел оформлять переход:
- Родине, Сичкин, - говорил он, - нужны солдаты, а не танцоры.
С горем пополам удалось уволиться.
Но тут грянула война, и сперва артистов военного ансамбля использовали для несения дежурства. Перед сдачей Киева им пришлось стоять в заслоне на пристани, откуда баржами отправляли людей в тыл. В самый разгар погрузки явился тот самый Белицкий с большим к оличеством чемоданов. Он протянул бумагу, из которой следовало, что командирован в город Ташкент для организации ансамбля.
- Сейчас не до песен и танцев, - грозно сказал Сичкин, - надо защищать Родину, а петь и танцевать будем после победы.
- Борис, ты посмотри, кто подписал эту бумагу! - взмолился бывший директор.
- Такую бумагу в такое время мог подписать только Адольф Гитлер.
Долго уговаривал Белицкий пустить его на баржу. Сичкина не уговорил, нашел кого-то другого.
"ВОЗЬМИТЕ ВАШЕГО ЕСЕНИНА"
Город Ромны, где находился ансамбль Киевского военного округа, немцы бомбили по несколько раз в день. Город решено было сдать.
Буквально за два дня до сдачи, Сичкин оказался в библиотеке, где увидел томик любимого им Есенина. Он обратился к библиотекарше:
- Отдайте мне Есенина. Все равно ведь немцы войдут в город и книга пропадает.
Девушка, однако, отказалась. Но не успела она произнести последние слова, как неподалеку разорвалась бомба, и оба в страхе упали на пол.
Так повторялось еще дважды. Стоило ему войти в библиотеку и попросить томик Есенина, как тут же начиналась бомбежка.
Но на третий день библиотекарша ждала Бориса на пороге с заветной книгой в руках:
- Возьмите и скорее уходите...
В этот день немцы не сбросили на город ни одной бомбы.
КОМЕНДАНТ ПУБЛИЧНОГО ДОМА
В городе Лодзи, который освободили советские войска, стоял пятиэтажный дом, в котором жили проститутки. Когда об этом узнали солдаты и офицеры, они стремглав бросились к этому месту. Борис, человек веселый и общительный, подружился с некоторыми обитательн ицами этого дома и те стали ему жаловаться, что офицеры пользуются их услугами, но денег платить не желают, угрожая при этом пистолетом. И несколько рядовых-энтузиастов решили навести порядок.
Каждый день в публичном доме дежурили два автоматчика. Если случалось какое-то недоразумение, солдаты вмешивались и офицеры тут же платили то, что положено. Они не сомневались, что это - официальный комендантский патруль. Жаловаться никому не приходило в голову: ведь действие происходило не где-нибудь, а в бардаке. Узнай о том начальство, лишились бы офицеры своих погон.
"САМЫЕ ДОРОГИЕ ГОСТИ"
Однажды Борис Сичкин ставил вместе с драматургом Юрием Рихтером программу эстрадному оркестру Азербайджана. После репетиции они зашли в ресторан "Баку", где их довольно-таки плохо накормили. Тогда Сичкин попросил жалобную книгу и написал: "Мы объездили ве сь мир, но нигде так вкусно не кушали, никто так культурно нас не обслуживал. Спасибо повару, директору ресторана".
После этого появился огромный азербайджанец, который долго о чем-то говорил с поваром. Отпустив повара, он предложил соавторам пройти в кабинет директора. А там уже был накрыт истинно царский стол: коньяки, икра, лососина...
- Дорогие, вы наши самые любимые гости. - Изливался в любезностях директор. - Никаких денег платить не надо, один звонок и стол будет накрыт.
"Я РАЗВЕ ВИНОВАТА?!"
Однажды Сичкина пригласили выступать в академию имени Жуковского. Но концерт не состоялся, так как, кроме Сичкина, ни одного артиста больше не было. Выяснилось, что администратор Москонцерта составила программу из одних... покойников. Этот скандал разбирался у директора Москонцерта.
- Разве я плохой концерт составила? - оправдывалась администратор. - Посмотрите, какие силы!
- Да, но их давно нет в живых.
- А я, что, виновата в этом?
ИНТРИГИ, ИНТРИГИ
Зайдя в Москве в общественный туалет на Самотечной площади, Сичкин встретил там уборщицу тетю Пашу, которую знал раньше, поскольку та убирала возле гостиницы "Метрополь".
- Тетя Паша, - удивленно спросил артист, - а почему вы не работаете у "Метрополя"?
- Интриги, сыночек, интриги...
КАК НАДО ПИТЬ
Борис Сичкин дружил с поэтом Михаилом Светловым. Светлов пил много, но никогда никто не видел его пьяным. Как-то Сичкин попросил Михаила Аркадьевича поделиться секретом: когда надо прекратить пить?
Светлов ответил:
- Когда начинаешь пить, выбери среди окружающих самую уродливую женщину. Пей и поглядывай на нее. В тот момент, когда эта женщина покажется тебе красавицей, останавливайся. Норма выполнена.
Светлов подарил Сичкину двустишие на память.
Друзья! Я не умру от горя - Со мной везде, повсюду Боря.
"Буба Касторский" - «Я Одессит, Я из Одессы ! Здрастьте!»...
Задумал написать о Борисе Михайловиче Сичкине : через пару месяцев ему предстояло отмечать 80-летие. Причём там — далеко, в Нью-Йорке. Но внесла жизнь коррективы — в конце марта не стало Бориса Михайловича. По имени и отчеству его не звал никто, да и не знал. Знали - Бубу Касторского, это имя и этот персонаж любили все...
Я познакомился с Борей (он всегда был категорически против отчеств и не терпел прилипчивого «Буба») в 1971 году. Произошло это при довольно экзо-тическом антураже. Всё началось с монументальной аферы: впервые в истории КВН решили организовать турне по стране лучших команд. Естественно, пригласили лучших из лучших — одесских трубочистов. Но чем всё закончится — триумфом или провалом, — не знал никто. Кроме одного человека, имя которого мало что говорит сегодня — Эдик Смольный. Этот Смольный тоже был колыбелью, только не революции. Он в той социалисти-ческой экономике, может быть, первый начал жить по капита-листическим законам. Он был сам себе и маркетинг, и менеджмент, и консалтинг, и лизинг. Короче, он знал всех администраторов, дирек-торов, начальников, метрдотелей от Прибалтики до Камчатки. Но поражало не это, поражало, что и они знали его тоже, трепетали и любили. И вот Смольный собрал лучшие команды КВН и повёз в неизвестность. Попал в яблочко — было у него на это чутьё. Было у него чутьё и на людей. Так, например, в его команде состояли два изумительных парня — Косых и Метёлкин — знаменитые «неуловимые мстители».
Апофеозом нашего турне был город Тамбов, родина Эдика. Что творилось в те дни в городе — не передать. Конная милиция, толпы безумствующих зрителей. Местный секретарь обкома под такое народное ликование устроил приём в своём «царском селе», обкомовской базе отдыха. По количеству золотых украшений тамошний дворец немного уступал Екатерининскому, но по количеству водки сильно превосходил лучшие дни екатерининского правления.
Но самой приятной неожиданностью, которая ждала нас там, был заспанный с дороги Буба Касторский в махровом вальяжном халате.
— Эдик, ты свинья! У тебя здесь праздник, у тебя в гостях мои земляки-одесситы, а ты решил зажать это от меня! Хорошо хоть у меня разведка работает на совесть.
И он подмигнул Вите Косых. Праздник покатился стремительно и как-то так лихо, что к трём часам ночи не стало ни одной полной бутылки. В такой ситуации мог растеряться кто угодно, но не Смольный.
— Косых, возьми кого-нибудь и слетай в ресторан «Центральный». Возьмёшь ещё ящика два-три.
Помогать Косых вызвался я — в турне с Витей мы сдружились.
Но неожиданно у экспедиции объявился командор — Сичкин.
— Я поеду проветрюсь, заодно проконтролирую, а то эта молодёжь умеет считать только до двух, а двух нам явно не хватит, — сказал он, оценивая командорским оком наши неслабые КВНовские возможности.
В пути нас с Витей раздирали сильные сомнения: три часа ночи, ресторан закрыт, кто даст нам водку? Но, как поётся в песне уже про другую экспедицию, — «возвращаться — плохая примета». И вот мы у парадного подъезда со львами. Что вам сказать, как мы ни стучали, как ни бились телами в зеркальную дверь, — ничто не предвещало успеха. А там где-то погибал праздник, горели трубы, а помочь было нечем.
И вдруг хлопнула дверца машины, и появился наш командор.
— Ну что? — спросил он, сладко потягиваясь.
— Мы стучали!.. Никого!.. — как школьники, стали оправдываться мы. — Даже не знаем, что делать.
— Что делать? Надо взять водку и срочно лететь её уничтожать. Они стучали!.. Вы же перебудите весь город! Учитесь, как это делают интеллигентные люди.
Сичкин подошёл к гигантской двери ресторана, облокотился на льва, словно они дружили с раннего львиного детства, и тихо, полушёпотом произнёс:
— Я от Смольного.
И, о чудо! сезам мгновенно открылся, крепкие руки выставили на тротуар ровно три ящика, и вмиг сезам закрылся. Ни слов, ни денег. Дорога назад была мучительным уроком нравственности. Командор негодовал и воздымал плечи:
— Молодёжь! Они ничего сделать не умеют. И эти люди ещё собираются строить коммунизм. Я себе его на минуточку представляю.
Витя Косых, олицетворявший в бессмертных сериях «Неуловимых» борца именно за этот коммунизм, был настроен идеологически агрессивно:
— А почему нет?!
— Витя, не говори глупости. Ты себе представляешь коммунизм без водки?
Да, это было бы ужасно. Это мы все понимали.
— Валентин, а вам должно быть стыдно. Вы же из Одессы. Чему вы там учились у серьёзных людей? Или вы сидите дома, запершись? Вы что, не выходите на улицу?
Сичкин часто приезжал в Одессу с концертами. Помню Дворец спорта. Аншлаг. Я проник за кулисы, пробился сквозь толпу, приоткрыл дверь гримуборной.
— Ну, наконец, хоть одно одесское лицо. А то всё какие-то тётки с букетами. И это всё по-деловому, как будто расстались только вчера:
— Ты мне нужен. Я тут должен был работать два отделения с Мулерманом: я — первое, он — второе. Так этот гад не приехал. Первое отделение я честно бил чечётку, а что делать во втором — ума не приложу. У тебя нет какой-нибудь одесской хохмы, чтобы потянуть время?
— Да так как-то сразу… на три тысячи зрителей.
— И не напоминай. Когда бьют три тысячи зрителей — это очень больно. Слушай, мне Утёсов недавно рассказывал, что он слышал на Привозе такой диалог. Какая-то бальзаковская дама подходит к продавщице кур, щупает одну и спрашивает:
— Ворона?
— Да вы что, это же курица!
Снова щупает.
— Не знаю, по-моему, ворона.
— Разуйте глаза! Это курица!
— Нет, я интересуюся: ворона или жарена?
Сичкин всегда сразу брал быка за рога:
— Как ты думаешь, в Одессе эту хохму знают?
— Может, и не знают, но она так себе.
— Он думает, что знает Одессу лучше, чем Утёсов! Иди в зал, мы проверим. Всё равно больше трепаться не о чем.
Зал стонал. Нет, не потому что хохма была люкс. Одесса, которая не любит самозванцев, Касторского приняла без второго слова. Не знаю, каким он был до «Неуловимых мстителей», но после и по жизни он походил на своего персонажа.
Четыре года воевал. А до этого прошёл все «этапы большого пути» той страны. Биографию свою не приукрашал, но и не скрывал:
«Я родом из Киева. Брат-танцор хотел сделать меня своим дублёром, я даже учился танцам, но зарабатывать на жизнь куплетами не пошёл, а нашёл иной способ. В школе я взял на себя общественное поручение — быть ответственным огородником. Я сказал одноклассникам:
«Приносите посадочный материал!». Они несли кто что: картошку, фасоль, огурцы. А я нёс это домой, и там вся семья это благополучно съедала.
А когда одноклассники спросили: «Боря, а где результат огородничества?» — я развёл руками, как наше министерство сельского хозяйства, и сказал: «Неурожай!». Когда моя афера всё-таки раскрылась, я подался в цыганский табор. С едой и танцами там проблем не было.
Кстати, он всегда отрицал, что его отъезд в Америку был эмиграцией.
— Я бежал. В 1973 году по сфабрикованному делу меня посадили в тюрьму. Якобы, я получал за концерты больше денег, чем мне полагалось. Но на суде выяснилось, что по закону я недополучал больше половины.
Чтобы это посчитать, понадобилось семь лет. Конечно, освободили, даже извинились. Но он был неимоверно популярный артист, и, когда посадили, об этом узнали все, а когда освободили — уже не интересовался никто. Зато не давали выступать как человеку с пятном на биографии, попутно «занялись» сыном Емельяном, уже известным композитором.
— Я испугался за него. Бросил квартиру, дачу, рояль «Беккер», и мы с одним чемоданом и сорока долларами на троих уехали в страну, где никто нас не знал.
Самое смешное, что уехать ему помог его персонаж. Начальство ОВИРа знало Бубу Касторского, поэтому документы Борису Сичкину подписали не глядя. Но в Москве осталась тёща, доброжелатели занялись ею. Тёща решила поменять квартиру. Но председатель жилищного кооператива согласия на обмен не давал. Это продолжалось довольно долго, и тогда Сичкин прислал из Америки на имя председателя телеграмму, взволнованную и тёплую: «Дело устроено, твоё поручение я выполнил. Сообщи, куда перевести причитающиеся тебе наличные. Твой Борис». Разумеется, председателя тут же вызвали в КГБ на допрос — что за дело и какие такие наличные? Оправдывался он долго, пока, наконец, поверили и отпустили. Но через некоторое время пришла ещё одна телеграмма, полная уже туманных предложений и конкретных сумм. Время было опасное, и председатель сдался, он сказал тёще: «Чтоб вы горели вместе со своим зятем, кровопийцы!». Но кто у кого пил кровь — вопрос очень спорный.
Авантюризм был в крови Бориса. Он мог зазвать приятеля в ресторан «Националь», имея в кармане шиш, вызвать директора и распорядиться:
— Поставьте наш столик таким образом, чтобы мы видели того иностранца (указывался стол в дальнем углу), а он нас видеть не мог. И накройте его чем-нибудь, чтобы не бросаться в глаза.
— Чего изволите?
— Да всё равно — то, что у вас обычно едят. Мы ведь не ужинать сюда пришли. Вы же это понимаете, вы не ребёнок.
Конечно, в конце ужина директор, лично подавая в гардеробе пальто, как мог, отбивался от попыток заплатить ему по счёту.
— Я вас умоляю, ну, не обижайте — вы же самые дорогие наши гости.
И трудно даже сказать: был ли здесь криминал при таком искреннем порыве директора.
— Надо только изредка менять рестораны, — поучал нас молодых Боря.
Что ж, он не родился одесситом. Он стал им. А это значительно сложнее.
Да, он знал Одессу лучше, чем мы. Самое смешное, что абсолютное большинство его почитателей уверены, что слова, брошенные с экрана:
- «Я ОДЕССИТ, Я ИЗ ОДЕССЫ ! ЗДРАСТЬТЕ!» — это и есть его биография.
И самое обидное, что в действительности он был ОДЕССИТ всего лишь по духу.
В формуле: «Человечество делится на тех, кто жил в Одессе, и тех, кто говорит, что жил в Одессе» он был, скорее, второе.
Фильмография Бориса Сичкина
1954 — Анна на шее
1962 — Капитаны Голубой лагуны — контрабандист
1964 — До свидания, мальчики! — конферансье
1966 — Последний жулик
1966 — Неуловимые мстители — Буба Касторский
1968 — Новые приключения неуловимых — Буба Касторский
1968 — Интервенция
1968 — На войне как на войне
1969 — Золотые ворота
1969 — Варвара-краса, длинная коса — жених-престидижитатор
1970 — Любовь к трём апельсинам — Кухарка
1971 — Тропой бескорыстной любви
1971 — Большой янтарь — музыкальный критик, член жюри конкурса
1972 — Последние дни Помпеи
1972 — Золотые рога — разбойник
1973 — Неисправимый лгун — переводчик
1987 — Sweet Lorraine — Ivan
1989 — Суперинтендант
1989 — The Final Days — Л. И.Брежнев
1995 — Никсон — Л. И.Брежнев
1997 — Бедная Саша — бродяга Аристарх Растопчин
2000 — Марш Турецкого, серии «Опасно для жизни», «Убийство на Неглинной»
2001 — Third Watch - After Time — Uri = ТВ, Германия
2001 — ПМЖ - Постоянное место жительства
|
| Категория: ЛЮДИ И СУДЬБЫ | Добавил: qreter |
| Просмотров: 404 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
| ПОИСК ПО САЙТУ |
|
ВНИМАНИЕ!!!
НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендуем Вам воспользоваться функцией "ПОИСК ПО САЙТУ", для отображения и поиска необходимого и интересующего Вас материала |
|
| НОВОСТИ САЙТА!!! |
|
|
|
