| Меню сайта |
|
|
 |
|
Сабанеев Иван Васильевич
| 26.04.2017, 06:13 |
Можно только восхищаться таланту одесских архитекторов XIX в., сумевших на сложной пересеченной местности создать во всех отношениях удобный для жизни город, где естественные недостатки ландшафта переросли в несомненные достоинства архитектурного облика. Мосты Одессы в этом смысле яркое тому подтверждение. Второй из них по старшинству – Сабанеев, пожалуй, самый узнаваемый из всех благодаря кинематографу. Сколько на его трехарочном фоне было отснято сцен - трудно сказать, но то, что по количеству снятых самых разнообразных погонь, от телег до автомобилей, вряд ли найдется отрезок улицы, равный Сабанеевому мосту, можно утверждать почти с уверенностью. Однако все эти сцены снимаются внизу, в Военной балке, через которую он и проложен, тогда как на поверхности мост выглядит более чем миролюбиво и, можно сказать, благородно и монументально. Он был построен в 1831-1836 гг. военным инженером Казариновым по проекту инженера Уптона и назван по предложению графа М.С. Воронцова в честь известного участника суворовских походов, одного из первых библиофилов Одессы генерала И.В. Сабанеева.
Будущий полководец Иван Васильевич Сабанеев родился в расцвет царствования Екатерины II, 9 апреля 1772 года. Задолго до этого, в XV веке, его предок мурза Сабан Алей пришел из Золотой Орды к великому князю Василию Темному, однако креститься не пожелал, и еще несколько поколений этого рода упорно держались мусульманства. Лишь при царе Алексее Михайловиче прапрадед генерала принял православие и сделался ярославским дворянином Сабанеевым...
Его отец, помещик по сословию, по обычаю записал Ивана Сабанеева в гвардию: в 15 лет юноша уже стал сержантом Преображенского полка, где полковником числилась сама императрица. Пока чины шли заочно, юный Ваня решил не отсиживаться в родовом имении, а использовать время более плодотворно. И сержант, прежде чем явиться в полк, записался в Московский университет. Не исключено, что ему не хватило средств для Шляхетского корпуса или других закрытых привилегированных дворянских заведений, где карьера шла побыстрее: университет был в ту пору отнюдь не самым престижным местом, и его здание, что находилось в “Аптекарском доме” на Красной площади, объединяло в лучшем случае несколько десятков студентов. Правда, в свое время здесь посещал лекции сам Григорий Потемкин, – но, как известно, сила его была не в том. С другой стороны, преображенец Сабанеев в Московском университете являл собой «доверие к прогрессу» как ответ на призывы Петра I и Екатерины II – учиться, просвещаться. Не случайно в эту же пору или чуть позже среди московских студентов – Жуковский, Ермолов, Инзов, братья Тургеневы; почетными гостями бывали в «Аптекарском доме» Карамзин и Крылов: можно сказать, целое поколение просвещенных людей – отцы, старшие родственники будущих декабристов.
И среди них – юноша, отлично владеющей французским, с прекрасной памятью, невысокий («не более двух аршин трех вершков» – 169 см), рыжий, несколько странный, беспокойный. Один из современников вспоминал, что Иван Сабанеев был «умница и образованный». Как и многие другие, он начал с философского факультета, откуда лишь через три года можно было перейти на юридический или медицинский. Впрочем, философией, то есть общим образованием, ученая карьера преображенского сержанта, по-видимому, ограничилась. 1791 год: университет «для себя» окончен; наступает час настоящей военной службы. Можно, конечно, было отправиться в гвардию, в столицу, но существовал и другой путь, тем более для столь уже взрослого 19-летнего военного. Шла война с Турцией: хороший случай отличиться или голову сложить...
Сабанеев не раздумывал ни минуты: разумеется, – на войну! Так гвардии сержант стал капитаном Малороссийского гренадерского полка. В Причерноморье, где уже четвертый год гремели победы Суворова, Потемкина, Ушакова, Репнина, война приближалась к концу, – как бы не опоздать! Не опоздал: 28 июня 1791 года при Мачине Иван Васильевич понюхал пороху в последнем крупном сражении той кампании. Тридцать тысяч русских против 80 тысяч турок, возглавляемых великим визирем. Генерал Николай Васильевич Репнин неожиданно атакует превосходящие силы неприятеля и одерживает блистательную победу. Вскоре война оканчивается, северное Черноморье – за Россией. Вслед за тем рыжего капитана отправляют на западную границу, где в 1794-м он под командой Суворова действует в нескольких сражениях и при штурме Варшавы.
Опять Сабанеев среди победителей; после третьего раздела Польша на долгие десятилетия исчезает с карты Европы. Меж тем капитану уже предлагается совершить длинное путешествие с Вислы на Каспийское море, куда Екатерина II на закате своего царствования бросает войска.
Его суворовский взгляд сильно укрепился именно в павловские палочные годы; молодой офицер Сабанеев вынес из той эпохи омерзение к солдатским мучителям во славу смотра и парада. Многие, так же думавшие, – Ермолов, Николай Раевский, Багратион, Кутузов, Милорадович, десятки других (еще офицеров, но скоро генералов!) мечтали о войне, во время которой солдатам много легче Четвертой кампанией, в которой принял участие Сабанеев, стал Итальянский поход Суворова.
1799 год, быстрое движение русского корпуса через Австрию в Италию; на этот раз противник – лучший в Европе и мире, боевые армии Франции, сохраняющие свободу и энергию французской революции. Капитан Сабанеев хорошо действует со своими егерями в знаменитых сражениях при Нови, Тортоне; вступает в Милан, движется к Альпам – и вот уж он майор. В начале Альпийского похода, под Муттеном, Суворов поручает толковому офицеру труднейшую должность начальника передовых постов. В одной из схваток Сабанеева ранят; Суворов посылает в Петербург ходатайство о награждении его Анной 2-й степени и чином подполковника.
Все это позже будет получено – но как быть сейчас? Поход столь труден, что раненые в нем участвовать не могут. И тогда генералиссимус прибегает к способу, в общем известному в те века, хотя, признаемся, не очень привычному для нашего ожесточенного времени. Суворов оставляет раненых в одном из селений вместе с письмом к противнику, генералу Массена, которого просит обойтись с пленными по правилам чести. Французский генерал, будущий маршал Наполеона, на высоте: раненым оказали помощь и отправили во Францию, где обращались с ними довольно хорошо. Проведя больше года в городе Нанси, Сабанеев поправляет здоровье, пополняет образование и, между прочим, внимательно приглядывается к французскому военному и гражданскому устройству; потом в России напишет толковый отчет о том, что видел... В частности, тщательно изучив новый рассыпной строй стрелков, введенный во французской армии, он по возвращении в Россию представил проект о применении его в наших войсках, что и было исполнено.
В конце 1800 года отношения России с Францией улучшаются, мир и дружба сопровождаются, естественно, обменом пленных. Сабанеев возвращается из Нанси в Россию, где его, конечно, встречают самым лучшим образом: один из очевидцев запомнил подполковника таким: «Ловкий, умный, пламенный в ощущениях»... Совместный с Наполеоном поход в Индию не состоялся: Павла I убивают; новый же царь предписывает Сабанееву отправиться на службу к югу, на Кубань, где горцы и лихорадка... Долгая дорога, затем длинная, скучная служба на Северном Кавказе. И боевой генерал принимает ответственное решение.
Прошение об отставке Александр I охотно удовлетворяет, и, едва перевалив за тридцать, Иван Сабанеев полагает, что карьера окончена. За плечами четыре кампании, рана, полковничий чин, впереди обычная помещичья жизнь в Ярославской губернии, может быть, найдется время и семьей обзавестись.
Однако время было не такое, чтобы засидеться в родовых имениях. Наполеон громит русских и австрийцев под Аустерлицем, одним ударом выводит из строя Пруссию, приближается к русским границам. Объявлено ополчение, и в Ярославской губернии этим делом занимается, конечно, полковник Сабанеев. Вскоре он уже опять на войне со своими егерями и сразу попадает в неудачную для России битву при Фридланде, которой Наполеон победоносно завершает кампанию 1807 года. Военные знают, что отличия и награды в сражениях проигранных даются куда более скупо, чем за выигранные. Поэтому Сабанеев особенно гордился золотым оружием, полученным за Фридланд: он повел там своих егерей против всесокрушающего французского вала – и получил штыковую рану в лицо.
Сто лет (после Нарвы и Прутского похода) Россия не проигрывала войн; поражение же 1807 года и Тильзитский мир рассматривались как национальный позор и сильно повлияли на формирование гордых, независимых, своеобычных личностей – тех, кто вырабатывает свое собственное мнение о судьбах отечества, независимо от того, как меняется политика наверху и с кем сегодня дружит и не дружит император. Все, кто знал Сабанеева, не раз повторяли, что в чём-чём, но в пресмыкательстве пред начальством этого генерала никак не обвинишь...
Сабанеев был из той когорты, которая в начале наполеоновских войн имела старший офицерский чин, а к 1812-му – вышла в генералы. Эти люди переходили из одной кампании в другую быстрее, чем школьники из одного класса гимназии в следующий.
В 1808-1809 годах война со Швецией, где Барклай-де-Толли ведет войска через Финляндию по льду Ботнического залива. Сабанеев получает высокий для офицера орден Георгия 3-й степени и третью рану в придачу. После окончания войны, на 37-м году жизни, он уже генерал-майор (десять лет назад был майором!).
Едва подлечил рану и отпраздновал генеральство, как снова с севера на юг: в который раз опять через Москву, мимо родного университета – на Балканы, где кипит очередная война с Турцией, и как не вспомнить боевое крещение 20 лет назад, в этих же краях... При главнокомандующем Каменском Сабанеев, как говорили, делал все и более того: в сражении при Шумле, когда было весьма неясно, чем кончится дело, Иван Васильевич проявляет обычную энергию и сообразительность. Разград был осажден. Брать крепость было приказано Сабанееву, который выдвинул вперед пушки и обрушил огонь с яростью, отличавшей все действия армии Камен-ского. Комендант крепости вынужден был выкинуть белый флаг, за что в Стамбуле поплатился потом головой. В результате полная победа, генерал получает Анну 1-й степени, еще одну золотую шпагу за храбрость и тысячу наградных рублей. Самая же высокая оценка способностей “рыжего генерал-майора”, может быть, заключалась в том, что новый главнокомандующий Михаил Кутузов назначает его дежурным генералом: должность важная и ответственнейшая.
Иван Сабанеев – «среднестатистический» прогрессивный, просвещенный генерал: он за эту власть, но не так, как его деды при Петре. Он вполне лоялен, но требует взамен права на личное достоинство: «Честь превыше всего!».
В мае 1812 года генерал-майор Сабанеев, оканчивая дела на Балканах, ожидал нового назначения. Незадолго перед тем мелькнула неожиданная возможность большой карьеры: подозрительный царь, разочаровавшись во многих своих генералах, вдруг собрался сделать Сабанеева военным министром; в последнюю минуту, однако, сработала подводная интрига: Александру I доложили, будто Сабанеев «выпивает». Кроме того, царь не любил свободных, дерзких побаивался, вследствие чего Сабанеев остался «во фронте» – к немалому собственному удовольствию.
Страшными летом и осенью 1812 года он – на юге, в украинских и молдавских степях, прикрывает южные пределы империи и впервые за многие десятилетия – не в сражениях. Кутузов, прежний главнокомандующий, в августе 1812 года уж принимает армию в 200 верстах от Москвы, а Сабанеев лишь с опозданием на неделю узнает о Смоленском сражении, о Бородине, о потере и пожаре Москвы, о начале наполеоновского отступления, о славных делах на Калужской и Смоленской дорогах... Теперь он подчиняется адмиралу Чичагову, который поздней осенью 1812-го движется с Украины в Белоруссию, к Березине, чтобы отрезать пути наступления Наполеону.
Между Чичаговым и Сабанеевым возникает спор, от которого зависит, может быть, судьба Европы. Генерал убеждает старшего начальника, что их задача окружить, захватить Наполеона; Чичагов иначе трактует полученные инструкции и медлит. До сих пор спорят, каково было мнение самого Кутузова. Может быть, и в самом деле он тайно противился завершению кампании при Березине?.. Так или иначе, войска Чичагова и Сабанеева не стали молотом и наковальней, меж которых расплющился бы Наполеон. Бросив множество пленных, французский император умчался в Париж собирать новое войско; Чичагов сделался объектом критики и насмешек, попал даже в басню Крылова («Щука и кот»); авторитет же Сабанеева, который спорил с Чичаговым, наоборот, возрос. Сохранились любопытные наставления – «катехизис» для солдат, составленный Сабанеевым:
– Быть вежливу к деревенскому мужику делает честь ему самому и его родителям.
– Быть бодрым прилично всякому: мы и в бабе похваляем бодрость, а солдату бодрость должна быть природна.
– Кто грабит во время сражения, тот подлец и каналья.
Генерал крут: рвет бороду у поставщиков дурной провизии, грозит им Сибирью.
Имя Сабанеева звучит громко: он правая рука Барклая; в послужном списке множество битв и штурмов – Торн (за что пожалован орден Александра Невского), Бауцен, Кульм, Лейпциг, Бриенн, Арси-сюр-Об, Париж. Снова, как в 1800 году, Сабанеев во Франции, причем именно в Нанси, но уже не пленный – победитель! Он получает генерал-лейтенанта и 30 тысяч рублей, его портрет через несколько лет появится в знаменитой Военной галерее Зимнего дворца. К тому же, оканчивая свою восьмую войну, генерал (имеющий среди приятелей кличку Лимон – может быть, за въедливый характер?) совсем не стар: 42 года, образован, умен, энергичен, холост. Правда, на последнем поприще чуть-чуть не проиграл важного сражения, влюбившись во француженку.
Однако, видно, судьба ему обзавестись подругой жизни была всё-таки в родном отечестве. Сабанеев женится, «отбив» будущую супругу у «лекаря корпусного гошпиталя» Шиповского, и переведя её мужа в другой корпус. Трудно судить генерала: в его поступке есть и деспотизм, и страсть, и беззаконие, и своеобразная демократическая смелость. Судя по всему, брак был очень счастливым; среди разных описаний легкой, веселой атмосферы в доме Сабанеевых сохранился и рассказ, как хохотала Пульхерия Яковлевна над шутками Пушкина (знакомство полководца с поэтом состоялось в январе 1822 года). Генерал во всем этом деле рисковал, кажется, не меньше, чем под Муттеном или Фридландом: если бы лекарь пожаловался по всей форме, то Сабанеева затаскали бы по судам, потребовали церковного покаяния. Впрочем, не меньшую храбрость проявила и сама госпожа Шиповская, на глазах у всех перейдя к Сабанееву с детьми. При этом генерал по всем правилам чести требовал полного уважения к невенчанной супруге, в чем обгонял свой век.
17 января 1824 года Пушкин посетил Тирасполь и был приглашен Сабанеевым на ужин. По словам очевидцев, Пушкин «был весел, разговорчив, даже до болтовни» и именно тогда понравился супруге генерала. В начале февраля 1824 года Пушкин был с Сабанеевым на маскараде у Воронцовых в Одессе. Сохранилось предание, что Александр Сергеевич услышал от Сабанеева рассказ, послуживший позднее сюжетом для повести «Метель». Однажды Пушкин рассказывал друзьям, что встретил Сабанеева на одном из балов, куда последний явился во фраке, увешанный орденами. Пушкин был в восторге, что военачальник употребил иностранные награды, как маскарадный костюм.
Генерал жил в Одессе с 1816 года, занимаясь благоустройством и обучением своего корпуса, расквартированного в Новороссии. Он, сам обладая роскошным собранием книг, был одним из первых и крупных вкладчиков Одесской публичной библиотеки. В 1825 году генерал приобрел дом на Надеждиной (ныне – Гоголя) улице,10. После четырех тяжелых ранений Сабанеев нуждался в лечении и по совету врачей отправился на юг, к знаменитым пятигорским ключам, где поспешил внести вклад в благоустройство молодого курорта. После этого источник в верхней части Горячей горы и получил название Сабанеевского. В. Г. Белинский, принявший 50 сабанеевских ванн, явно проникся верой в их целительный эффект. «В самом деле, – писал он из Пятигорска в 1837 году, – судя по началу, я надеюсь воскреснуть от серной воды». Когда в самом начале ХХ века в Пятигорске были выстроены два новых ванных здания, питавшихся минеральной водой того же источника, их назвали Ново-Сабанеевскими.
В советское время они стали именоваться Пушкинскими.
После очередного курса лечения в Карлсбаде по дороге в Одессу 25 августа 1829 года георгиевский кавалер, генерал от инфантерии (генерал-полковник по современному) Сабанеев умер и был похоронен на месте нынешнего Преображенского парка.
|
| Категория: ЛЮДИ И СУДЬБЫ | Добавил: qreter |
| Просмотров: 331 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
| ПОИСК ПО САЙТУ |
|
ВНИМАНИЕ!!!
НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендуем Вам воспользоваться функцией "ПОИСК ПО САЙТУ", для отображения и поиска необходимого и интересующего Вас материала |
|
| НОВОСТИ САЙТА!!! |
|
|
|
