Меню сайта |
|
|
|
Кесельман Семён Иосифович
| 22.03.2017, 06:50 |
Семён Ио́сифович (О́сипович) Кессельман (1889 — 1940, ) — русский поэт «Серебряного века», представитель юго-западной, левантийской или, иначе, одесской литературной школы, родился в еврейской семье в Одессе, где и прожил всю свою жизнь. Еще будучи ребенком он рано потерял своего отца, но это не помешало его овдовевшей матери воспитать сына так, чтобы в будущем он стал прекрасным человеком. Ведь все свое свободное время она посвятила сыну, но была тяжело больна. Это не давало возможности писателю надолго от нее отлучаться, что, возможно, впоследствии отрицательно сказалось на его поэтической карьере. Мать чрезвычайно любила своего сына, и благодаря ей он смог получить юридическое образование.
О биографии Семёна Кесельмана известно не так много. но зато воспоминаний из жизни других поэтов о нем безграничны. Еще в молодости получив небольшую популярность он, вместе с группой своих товарищей организовывают одесскую литературную школу. Тогда у Кесельмана был шанс уехать из Одессы в Москву, где возможно он мог стать широко известным писталем, но болезнь его мамы будто поставила на этом крест. Кессельман получил признание одного из лучших одесских поэтов среди своих коллег по поэтическому цеху, но в обществе остался безвестным провинциальным поэтом.
В то время членами одесского поэтического объединения, помимо самого Кесельмана, были поэты Яков Гольдберг, супруги Зинаида Шишова и Натан Шор (Анатолий Фиолетов), убитый по ошибке бандой Мишки Япончика вместо своего брата Осипа (Остапа) Вениаминовича Шора, — прототипа Остапа Бендера.
Одесская литературная школа, сложившаяся в том числе и под влиянием Семёна Иосифовича Кесельмана, дала России Владимира Жаботинского, Валентина Катаева, Евгения Петрова, Илью Ильфа, Эдуарда Багрицкого, Юрия Олешу, Семёна Кирсанова, Ефима Зозулю, Веру Инбер и мн. др.
О популярности Семёна Кесельмана в Одессе говорит тот факт, что его имя окружено многочисленными легендами, часть из которых принадлежит самим одесским писателям, в частности, Валентину Катаеву, до сих пор единственному биографу Семёна Кесельмана:
Он был, эскесс, студентом, евреем, скрывавшим свою бедность. Он жил в большом доме, в нижней части Дерибасовской улицы, в «дорогом районе», но во втором дворе, в полуподвале, рядом с дворницкой и каморкой, где хранились иллюминационные фонарики и национальные бело-сине-красные флаги, которые вывешивались в царские дни. Он жил вдвоём со своей мамой, вдовой. Никто из нас никогда не был у него в квартире и не видел его матери. Он появлялся среди нас в опрятной, выглаженной и вычищенной студенческой тужурке, в студенческих диагоналевых брюках, в фуражке со слегка вылинявшим голубым околышем. У него было как бы смазанное жиром лунообразное лицо со скептической еврейской улыбкой. Он был горд, ироничен, иногда высокомерен и всегда беспощаден в оценках, когда дело касалось стихов. — В. П. Катаев, «Алмазный мой венец».
В беллетризованной форме Валентин Катаев уделил биографии Семёна Кесельмана несколько страниц своего произведения «Алмазный мой венец»: Он был поэт старшего поколения, и мы, молодые, познакомились с ним в тот жаркий летний день в полутёмном зале литературного клуба, в просторечии «литературки», куда Пётр Пильский, известный критик, пригласил через газету всех начинающих поэтов, с тем чтобы, выбрав из них лучших, потом возить их напоказ по местным лиманам и фонтанам, где они должны были читать свои стихи в летних театрах. Эскесс уже тогда был признанным поэтом и, сидя на эстраде рядом с полупьяным Пильским, выслушивал наши стихи и выбирал достойных. На этом отборочном собрании, кстати говоря, я и познакомился с птицеловом и подружился с ним на всю жизнь. Пётр Пильский, конечно, ничего нам не платил, но сам весьма недурно зарабатывал на так называемых вечерах молодых поэтов, на которых председательствовал и произносил вступительное слово, безбожно перевирая наши фамилии и названия наших стихотворений. Перед ним на столике всегда стояла бутылка красного бессарабского вина, и на его несколько лошадином лице с циническими глазами криво сидело пенсне со шнурком и треснувшим стеклом. Рядом с ним всегда сидел ироничный эскесс. Я думаю, он считал себя гениальным и носил в бумажнике письмо от самого Александра Блока, однажды похвалившего его стихи. Несмотря на его вечную иронию, даже цинизм, у него иногда делалось такое пророческое выражение лица, что мне становилось страшно за его судьбу. — В. П. Катаев, «Алмазный мой венец».
Описываемые Катаевым события происходили летом 1914 года. Так называемый «Кружок молодых поэтов» был создан известным журналистом Петром Мосевичем Пильским. 27 мая 1914 года им был опубликован в газетах следующий анонс: «Поэтам Одессы. Этой зимой возникла мысль об устройстве вечера молодых поэтов юга . Я прошу молодых поэтов собраться в литературном клубе сегодня в 9 час. вечера». Вечер «Кружка молодых поэтов» прошёл 15 июня 1914 г. в курзале Хаджибейского лимана.
У Семёна Кесельмана стиль написания стихов - был сатирическим, юморным и шуточным. Немало им было написано и пародийных стихов и рассказов на многие произведения. А как подпись он взял псевдоним «Эскесс», который он составил из первых букв его имени и фамилии.
«…несмотря на молодость поэта С. Кесельмана, в его стихах можно найти все признаки наличности поэтического темперамента и художественного чутья автора. Обстановка поэзии С. Кесельмана: вечер, сумерки. В полумгле неясные очертания предметов, людей, притихшие звуки. Я люблю стихи С. Кесельмана за их нежность, временами доходящую до сентиментальности, за тонкий, покрытый полупрозрачной дымкой рисунок» Говорил о нем Георгий Цагарели…
Ещё существует одна легенда связана со смертью Кесельмана. Её также изложил в своей книге Валентин Катаев, и состоит она в том, что Семён Кесельман «во время Великой Отечественной войны и немецкой оккупации, вместе со своей больной мамой погиб в фашистском концлагере в раскалённой печи с высокой трубой, откуда день и ночь валил жирный чёрный дым…». Некоторые источники даже уточняют, что это было в 1942 году в Доманёвке. На самом деле Семён Иосифович скончался от сердечного приступа ещё до войны. Но когда началась немецко-фашистская оккупация, Милица Степановна Зарокова (Савельева), вдова Кесельмана, убрала с могилы поэта его табличку. Она сделала это с целью сберечь могилу от разрушения. Мать Семёна Иосифовича умерла лет за десять до смерти сына приблизительно в 1930 году.
Я жду любви, как позднего трамвая, Гляжу во мглу до слёз, до боли глаз, Творя волшбу, чтоб точка огневая В конце пустынной улицы зажглась. Я жду. В душе, — как Млечный путь в цистерне, — Лишь отраженья зыблются одни. И грезится, что в сырости вечерней Уже скользят прозрачные огни.
Вдове поэта М. С. Савельевой (Зароковой) удалось сохранить небольшой по объёму архив Семёна Иосифовича. Некоторые рукописи находятся сейчас в Одесском литературном музее. Рукопись стихотворения «Вид из окна» с подписью «Эскессъ» выставлена в музейной экспозиции. Безымянная могила Семёна Иосифовича Кесельмана находится рядом с могилой его супруги Милицы Степановны Савельевой (Зароковой).
|
Категория: ЛЮДИ И СУДЬБЫ | Добавил: qreter |
Просмотров: 555 | Загрузок: 2 | Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
ПОИСК ПО САЙТУ |
ВНИМАНИЕ!!!
НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендуем Вам воспользоваться функцией "ПОИСК ПО САЙТУ", для отображения и поиска необходимого и интересующего Вас материала |
|
НОВОСТИ САЙТА!!! |
|
|
|