Первые русские промышленники на Алеутских островах

С 1745 г. началась тяга русских промышленников в «Восточный океан» на поиски новых «незнаемых островов», впервые усмотренных А. И. Чириковым в 1741 г. Толчком к этому движению был исключительный успех промысловой партии сержанта Емельяна Софроновича Басова и промышленника Евтихия Санникова: они зимовали на острове Беринга в 1743/44 г. и вернулись на Камчатку с богатейшим грузом ценных мехов (более пяти тысяч шкур песцов и морских бобров). В 1745/46 г. они снова занимались там промыслом, причем впервые высаживались на острове Медном, закончив, таким образом, открытие Командорской группы. Они плавали и дальше на восток и видели там в море острова Ближние Алеутские, но не могли пристать к ним.
  На Камчатке в это время жил геодезист, участник Второй Камчатской экспедиции Михаил Неводчиков: в 1743 г. он на боте описал часть западного берега Камчатки. Осенью 1745 г. он вышел во главе промысловой артели на «шитике» из Нижне-Камчатска в море в юго-восточном направлении. «Внезапным случаем» шитик достиг островов Атту и Агатту (из группы Ближних Алеутских). Промышленники высадились на Агатту, затем вернулись на Атту и промышляли там до осени 1746 г. На обратном пути шитик более полутора месяцев носило по морю и принесло, наконец, к Карагинскому острову (у берега Камчатки), где он разбился о скалы. Промышленники спаслись и зимовали у местных жителей на острове; часть их умерла от голода и цинги. Летом 1747 г. Неводчиков с уцелевшими промышленниками вернулся в Нижне-Камчатск на байдарах. Несмотря на крушение, Неводчиков привез с собой более трехсот бобровых шкур. Позднее по обвинению в убийствах алеутов на Ближних островах («незнаемого тамошнего вновь обысканного народа без всякой от него противности») он был вместе с несколькими другими промышленниками предан суду, но оправдан. В материалах следствия по этому делу впервые встречается название «Алеутские острова».
  Мореход Андреян Толстых на службе у купеческой компании в 1748 г. плавал в Тихом океане к юго-востоку от Камчатки в поисках мифической «Земли Жуана да Гамы». В 1749 г. он отправился (вторично) на шитике вместе с Е. Санниковым к острову Беринга; там они перезимовали, затем перешли на Атту, где удачно промышляли два года. Толстых выпустил на свободу взятое им с острова Беринга гнездо голубых песцов, которые размножились на Атту и стали важным предметом добычи. Оба промышленника вернулись на Камчатку в 1752 г. богатыми людьми.
Между тем в 1750 г. из Нижне-Камчатска на юго-восток вышла артель промышленников во главе с Наквасиным (или Наквашиным). Они достигли центральной части Алеутской цепи, видели около десятка островов и высаживались на одном из них (вероятно, Атха), затем пристали к Атту. Во время шторма их шитик был выброшен на берег и разбился. Люди спаслись, два года провели на Атту и были вывезены оттуда в 1752 г. купцом Никифором Трапезниковым, также до этого побывавшим на островах центральной группы.
В 1753 г. купец Андрей Серебренников и мореход Башмаков двинулись с острова Беринга на восток и видели пять островов, к которым не могли пристать из-за шторма; на берег шестого (вероятно, Адах) их шитик был выброшен волной, весь груз затонул. На острове промышленники провели два года; за это время они построили из обломков шитика судно, на котором в 1755 г. без добычи вернулись на Камчатку.
  В 1757 г. Башмаков и купец Андрей Всевидов плавали у центральной Алеутской группы, видели восемь островов, но приставали только к двум; на западе— к Крыска (из группы Крысьих), на востоке — к Танага. На последнем они устроили базу, откуда ходили на промыслы еще к двум островам — Каната и Адах. Зиму 1757/58 г. они провели на базе.
  В 1756—1759 гг. разбогатевший Андреян Толстых, ставший купцом, на собственном судне «Андреян и Наталья» вторично промышлял на Ближних Алеутских островах. В 1760—1764 гг., на том же судне, он в третий раз плавал на промыслы к Алеутской гряде. При этом он посетил уже известные острова центральной группы—Каната, Адах и Атха,открыл между ними Большой Ситхин и Тагалах, ак востоку от них — Амля. Эти шесть островов стали называть по его имени — Андреяновскими, и вскоре это название распространилось на всю центральную группу. На обратном пути к Камчатке осенью 1764 г. из-за аварии он остановился на Атту, вывез оттуда партию промышленников, потерпевших крушение у этого острова, но сам потерпел крушение у берегов Камчатки. Люди спаслись, но судно и груз погибли. Разорившись, Толстых снова поступил на службу к купцам-предпринимателям. Летом 1766 г., командуя ботом, он опять искал «Землю Жуана да Гамы», для чего плавал от Большерецка к югу, вдоль Курильской цепи. Осенью, на обратном пути, во время шторма он потерпел крушение у мыса Шипунского (юго-восточный берег Камчатки) и погиб почти со всеми людьми, находившимися на боте: из 63 человек спаслись только трое.
  В 1759 г. посадский Степан Глотов и казак Савин Пономарев, проведшие год на острове Медном, вышли на боте на восток и через месяц достигли Умнака, усмотренного еще А. И. Чириковым. Промышляя там три года (до 1762 г.), они открыли к северо-востоку Уналашку и собрали сведения о нескольких крупных островах, лежащих далее к востоку. На восточных Алеутских островах было много лисиц, и с первых же лёт открытия их стали называть Лисьими. Пономарев и Глотов составили описание посещенных ими островов и вместе с промышленником, купцом Петром Шишкиным, — карту Алеутской цепи, конечно, очень неполную и не точную.
  Степан Глотов не позже 1763 г. продвинулся гораздо дальше на северо-восток, обогнув с юга длинный и узкий полуостров Аляску, и достиг острова Кадьяк, крупнейшего в заливе Аляска. На этом восточном пути от Алеутской гряды у Глотова были предшественники: до него, в 1761 г., Кадьяк впервые посетил подштурман Дмитрий Пайков.
О Лисьих островах в России узнали на два-три года раньше, чем об Андреяновских, так как Пономарев благополучно вернулся на Камчатку в 1762 г., а потерпевший крушение Толстых — в 1764 г. Итак, в начале 60-х годов в России знали только о Ближних, Крысьих и Лисьих островах и между последними группами показывали на картах того времени большой пространственный разрыв, хотя слухи о виденных островах центральной группы уже доходили до Сибири. Относительно американских островов в 1763 г. в Петербург поступил доклад сибирского губернатора Чичерина, который доносил Екатерине II об открытиях русскими промышленниками «неизвестных мест и нового промысла». Чичерин характеризовал промышленников как «самых простых и неученых людей». Он докладывал о необходимости назначения на их суда морских офицеров, чтобы они, не вмешиваясь в промыслы, вели судовые журналы и составляли подробные описания плаваний.

  Организация экспедиции Креницына и ее переход из Охотска на Камчатку

По докладу Чичерина Екатерина II приказала Адмиралтейств-коллегии немедленно послать в Тихий океан экспедицию. Несомненно, ее основной задачей была не только опись открытых островов, но и формальное и фактическое закрепление их за Российской империей: приведение «американцев» (алеутов) в российское подданство, урегулирование сбора ясака и контроль за действиями промышленников, — чтобы не допускать нарушения интересов казны.
  Офицеры, назначенные в эту (как и Чичаговскую) секретную экспедицию, были поставлены в исключительно привилегированное положение. Одновременно с назначением они повышались в чине й получали до возвращения двойное жалование. Начальником экспедиции 2 был назначен боевой моряк, капитан 2-го ранга Петр Кузьмич Креницын. Ему разрешено было самому выбрать себе помощника, и он указал на своего молодого боевого товарища капитан-лейтенанта Михаила Дмитриевича Левашова. На снаряжение экспедиции были отпущены большие для того времени средства — более ста тысяч рублей.
Постройка двух экспедиционных судов, начатая в Охотске еще в 1764 г., закончена была в августе 1766 г. Командование над крупнейшим судном — бригантиной принял на себя Креницын, командиром второго судна — гукора он назначил Левашова. Из судов, приписанных к Охотскому порту, экспедиции были переданы бот и галиот, командирами которых были назначены два штурмана-однофамильца — Дудин 1-й и Дудин 2-й. Флотилия вышла из Охотска 10 октября 1766 г. Связь между судами уже через несколько дней была потеряна.
Бригантина Креницына, потерпев небольшую аварию, 22 октября достигла устья Большой реки (юго-запад Камчатки), где и стала на якорь. В ночь на 24 октября штормовой западный ветер понес ее к берегу. Почти сутки команда пыталась спасти судно, но в конце концов пришлось обрубить якорный канат, и бригантина была выброшена левым бортом на мель, в 30 км от Большерецка. В полночь, воспользовавшись временным затишьем, команда с величайшим трудом перебралась на берег. Все люди были спасены (72 человека), но бригантина совершенно разбита волнами. Таким образом, еще до выхода из Охотского моря в Тихий океан экспедиция лишилась самого большого и притом нового судна.
  Левашов 22 октября достиг Большой реки, но не мог войти в нее. 24 октября тем же штормовым ветром, который погубил бригантину, понесло к берегу и гукор Левашова. Ночью с величайшими усилиями удалось привести судно к низменному берегу в 8 км севернее устья Большой реки, где гукор сел на мель. Все люди (52 человека) благополучно сошли на берег. Судно сравнительно мало пострадало, и его позже удалось снять с мели.
 Бот Дудина первого благополучно, через несколько дней после отплытия, вошел в устье Большой реки. Однако и он во время шторма 24—25 октября дал течь и был выброшен на берег.
Галиот Дудина второго не мог достигнуть западного берега Камчатки. Штормовыми ветрами судно было пронесено в открытый океан. Только через месяц Дудин 2-й достиг Авачинской губы (на юго-востоке Камчатки), но не мог войти в нее. Через три дня льдины перетерли якорные канаты, и штормовой западный ветер отбросил галиот в океан, где его носило полтора месяца. Все паруса были изорваны, рангоут поврежден; команда очень страдала от холода и жажды, так как вышли дрова и пресная вода. Вечером 8 января 1767 г. в густом тумане галиот был выброшен на скалы у «Седьмого Курильского острова» и разбит в щепы. Из 43 человек команды спаслись только 13, в том числе и Дудин 2-й. Русские были дружелюбно приняты айнами и перезимовали на острове. 3 августа 1767 г. все они с помощью айнов благополучно добрались до Большерецка.
  За это время моряки, зимовавшие в Большерецке, полностью отремонтировали два уцелевших судна. Креницын принял команду над ботом. Левашов остался командиром гукора. Участники экспедиции, не поместившиеся на судах, должны были сухим путем добираться до Нижне-Камчатска. Оба судна пришли туда 6 сентября. Во время этого короткого перехода обнаружилось, что бот сгнил и совершенно негоден для дальнего плавания. Взамен экспедиция получила находившийся в гавани галиот, но он нуждался в основательном ремонте, и из-за позднего времени Креницын решил отложить плавание на будущий год и вторично зимовать на Камчатке.

Завершение открытия Алеутских островов Креницыным и Левашовым

23 июля 1768 г. два судна, выйдя из устья реки Камчатки в открытое море, двинулись к Командорским островам. На галиоте под командой Креницына было 72 человека, на гукоре под командой Левашова — 65 человек. На острове Беринга возобновили запас свежей воды и продолжали плавание в восточном направлении. 11 августа, при сильном ветре и пасмурной погоде, суда потеряли друг друга из виду на широте 54°33 Через три дня Креницын впервые увидел два острова Алеутской цепи — Сигуам, самый восточный из Андреяновских и Амухта, самый западный из Четырехсопочных. 20 августа галиот вошел в пролив между островами Умнак и Уналашка. Здесь моряки впервые встретили алеута. Он приветствовал прибывших криком «здорово», а затем стал расспрашивать (через переводчика), зачем они пришли и будут ли обижать их., алеутов.
  Левашов, разлучившись с Креницыным, 14—18 августа видел к югу и нанес на карту ряд мелких и два значительных острова (восточная часть Андреяновской цепи), но какие именно острова — установить затруднительно из-за значительных ошибок в определении долготы. 19 августа он достиг острова Амухта, а через три дня подошел к Уналашке, где соединился с Креницыным. В пути он видел Акутан, наиболее крупный из группы, названной в XIX в. островами Креницына (к северо-востоку от Уналашки).
  Запасшись свежей водой, Креницын и Левашов на следующий день двинулись дальше на северо-восток и 25 августа увидели Унимак, самый крупный и самый дальний из островов Алеутской гряды, обогнули и описали его в течение пяти дней. При этом они открыли узкий Исаноцкий пролив, отделяющий Унимак от полуострова Аляски. Два дня они осматривали аляскинский берег, а потом еще три дня искали удобную для зимовки гавань. Совместный осмотр Креницыным и Левашовым северных берегов Уналашки, Унимака и «Аляксы» был первым исторически доказанным плаванием европейцев в юго-восточной части Берингова моря. Точно неизвестно, насколько они продвинулись к северо-востоку от Унимака, но во всяком случае — недалеко, так как «Алякса» на карте Левашова показана островом, несколько уступающим по размерам Унимаку.
  5 сентября суда разлучились и встретились только весной 1769 г. Левашов один продолжал поиски островов к западу от Унимака до 11 сентября. Затем он четыре дня плавал между Унимаком и Уналашкой и, возможно, уже тогда открыл остальные острова группы Креницына. 16 сентября Левашов пришел к Уналашке и две недели стоял там. С 1 по 5 октября он плавал возле Унимака, возможно, разыскивая Креницына, затем вернулся к Уналашке и выбрал для зимовки бухту (Порт Левашова) в глубине Капитанского залива. Выбор был исключительно удачен:этот залив — лучшая гавань на Алеутских островах, в настоящее время превращенная в военно-морскую базу США (Датч - Xарбор).
  На Уналашке Левашов нашел русских промышленников, которые захватили несколько десятков заложников («аманатов») — детей алеутских старейшин. Тридцать три таких заложника были переданы промышленниками Левашову по его требованию, чтобы обеспечить безопасность своей команды. Ему удалось в конце концов наладить отношения с алеутами: в частности, через них он весной 1769 г. связался с Креницыным. Большая часть людей Левашова зимовала на судне, остальные — в юрте, построенной из плавника. Моряки страдали от сырости, недостатка пищи и топлива: «пищу худую имеем и малую, а от стужи и дождя нигде не можно сыскать покою!» К концу зимовки больных было 27 человек; однако смертность по сравнению с отрядом Креницына была невелика: умерло трое; двое пропало без вести.
  Во время зимовки Левашов делал наблюдения и подготовил материалы (собрав их у русских промышленников) для представленного им по возвращении в Петербург разностороннего, правдивого, точного и яркого описания алеутов — «О жителях того острова» (Уналашки). Оно представляет большой историко-этнографический интерес, так как дает представление о быте и древней культуре алеутов, еще не подвергшихся европейскому влиянию. Левашов собрал также материалы для трех других статей, в которых он дал описание острова Уналашки, русских пушных промыслов на этом острове и сбора ясака.
  Зимовка Креницына на Унимаке протекала в гораздо худших условиях. До середины октября его люди строили юрты из выброшенного на берег леса, затем вытащили галиот на берег, чтобы он не пострадал во время зимних бурь. В той местности, где зимовали русские, не было постоянного населения. Иногда приезжали на своих байдарках алеуты за подарками, но, как правило, встречи с ними были неприязненными.
  «Для предосторожности» по приказу Креницына в сторону приближающихся алеутов стреляли из пушек или ружей; изредка моряки отвечали огнем на стрелы, пущенные алеутами. Несмотря на то, что команда очень страдала от цинги и смертность была велика, Креницын держал своих людей в постоянном напряжении. «Он имел четыре поста для ночного караула, приказывал через несколько минут каждую ночь делать ружейные и пушечные выстрелы для устрашения диких...» (из «Наставления» Адмиралтейств-коллегии Биллингсу). От цинги за все время зимовки умерло—по разным источникам — 36—60 человек (последняя цифра взята из «Наставления» Биллингсу)
  6 июня 1769 г. в гавань, где зимовал Креницын, пришел гукор Левашова. 23 июня оба судна двинулись в обратный путь. В течение трех следующих дней были завершены открытие и опись всех островов Креницына. В дальнейшем точно можно установить по опубликованным материалам только обратный путь Левашова, так как 26 июня суда снова разлучились, и о Креницыне известно лишь, что он вернулся в Нижне-Камчатск 29 июля 1769 г. — на четыре недели раньше, чем Левашов. После разлуки Левашов описал Четырехсопочные острова (западная группа Лисьих) и — после двадцатидневного тяжелого плавания вдали от суши — достиг острова Медного (29 июля). Затем одиннадцать дней он потратил на то, чтобы обогнуть остров Беринга, и еще две недели, — чтобы добраться до Нижне-Камчатска, куда он прибыл 24 августа 1769 г.

           Смерть Креницына и судьба материалов экспедиции

Зиму 1769/70 г. Левашов и Креницын провели в Нижне-Камчатске. Люди их во время этой последней зимовки испытывали крайнюю нужду, так как по нерадению высшего начальства не получали ни порционных денег, ни так называемого «сухопутного провианта». Когда суда были уже готовы к выходу в обратный путь к Охотску, Креницын утонул: челнок, в котором он плыл по реке Камчатке, опрокинулся.
  8 июля Левашов вывел два судна из устья Камчатки и 4 августа 1770 г. вернулся в Охотск. Из четырех судов флотилии, покинувшей Охотск осенью 1766 г., вернулось только одно — гукор, которым неизменно командовал Левашов. Из 187 человек команды всех судов погибла почти половина, главным образом при крушении галиота Дудина 2-го у Курильских островов и особенно во время зимовки команды Креницына на Унимаке.
В Петербург Левашов прибыл 22 октября 1771 г., через 7 лет и 4 месяца после выезда оттуда. Через месяц после возвращения он был досрочно произведен в капитаны 1-го ранга: ни Екатерина II, ни Адмиралтейств-коллегия в то время вовсе не считали экспедицию Креницына — Левашова неудачной, несмотря на большие расходы, ничтожные финансовые результаты по линии сбора ясака, гибель трех судов и половины людей (в чем Левашов был неповинен). Умер этот выдающийся мореплаватель между 1774—1776 гг.
  Географические результаты экспедиции Креницына — Левашова были очень велики. Они завершили открытие всей гигантской Алеутской дуги, протягивающейся на севере Тихого океана почти на 1800 км, и особенно ее восточной части (Лисьих островов), в которой завершили открытие самого крупного острова Унимак (на востоке) и открыли небольшие группы Креницына и Четырехсопочных. Они положили начало исследованию полуострова Аляски. В их работе позднее нашли ряд ошибок, и все же она широко использовалась крупными исследователями северной части Тихого океана — от Джемса Кука (1779 г.) до Михаила Дмитриевича Тебенькова (1852 г.). Тебеньков правильно считал Креницына и Левашова пионерами научного исследования этой части Тихого океана. Нельзя их винить в том, что у них не было в распоряжении усовершенствованных приборов; к тому же метеорологические условия во время их работы в районе Алеутских островов были исключительно неблагоприятны для астрономических наблюдений: «...туманы бывали так часто, что посреди лета редко пять дней сряду продолжалась ясная и хорошая погода».
  В 70-х годах XVIII в. усилилась, с одной стороны, английская экспансия в северной части Тихого океана и, с другой стороны, чрезвычайно обострились отношения между Великобританией и ее заатлантическими колониями в Северной Америке (1774г.— начало войны за независимость США). В связи с этими событиями англичане очень подозрительно отнеслись к «таинственному» предприятию русского правительства и обнаружили повышенный интерес к его засекреченным результатам. Они раздобыли материалы и карты с помощью лейб-медика Екатерины II, шотландца Роджерсона, получившего их с разрешения самой императрицы. Всего известно в 80—90-х годах XVIII в. по крайней мере шесть изданий материалов экспедиции Креницына — Левашова на четырех языках, что свидетельствует о продолжавшемся повышенном интересе к этой экспедиции. Особенное внимание широкой читающей публики привлекало этнографическое описание алеутов, составленное Левашовым.
Однако политического задания экспедиция Креницына — Левашова не выполнила, сбора ясака не наладила, а царское правительство придавало ему тем большее значение, что с регулярным поступлением ясака связывался вопрос о закреплении «инородцев» (в данном случае — алеутов) в российском подданстве.
  Сделать это удалось лишь в 90-х годах XVIII в. экспедиции Биллингса — Сарычева. А фактическое присоединение Алеутских островов и всей Аляски к российским владениям было делом Григория Ивановича Шелехова и Александра Андреевича Баранова, основателей Русской Америки.

Первые шаги к освоению Русской Америки (экспедиции Шелехова и Баранова)

Григорий Иванович Шелехов (или Шелехов) в 1773 г. в 25-летнем возрасте переехал из Рыльска (Курской области), где имел небольшое торговое дело, в Иркутск. В 1773—1775 гг. он состоял на службе у богатого сибирского купца И. Голикова, переехал в Охотск и с этого времени в компании с Голиковым и другими купцами организовал на широких началах пушной и зверобойный промысел в северо-восточной Азии, на островах северной части Тихого океана и на Аляске.
  Свою промысловую деятельность Шелехов связывал с разносторонней исследовательской работой и организацией постоянных русских поселений. В 1783 г., имея под начальством два построенных им галиота (под командой Г. А. Измайлова и Д. И. Бочарова), он перешел от Охотска к острову Беринга, где перезимовал, в следующем году — к Уналашке, а оттуда—к Кадьяку (в заливе Аляска).
  На Кадьяке Шелехов основал постоянное поселение, бывшее в течение 20 лет центром Русской Америки.В течение двух последующих лет он организовал еще несколько поселений на северо-западных берегах залива Аляска и посылал на байдарах отряды исследовать северный берег залива и прилегающие районы. Летом 1786 г. Шелехов прибыл на Камчатку в Боль-шерецк, а оттуда зимой по берегу на собаках переехал в Охотск. Вернувшись в Иркутск (в 1787 г.), он в том же году составил отчет о своем плавании, изданный в переработанном виде в Петербурге в 1791 г. под заглавием «Российского купца Григория Шелехова первое странствование с 1783 по 1787 г. из Охотска по Восточному океану к американским берегам».
  Шелехов развил очень большую предпринимательскую деятельность, а на основе созданной им купеческой компании в 1798 г. была организована Российско-американская компания. В честь его названы широкий проход между полуостровом Аляской и островом Кадьяк — проливом Шелехова, а северо-восточная часть Охотского моря — заливом Шелехова.
  В первое время ближайшим помощником Шелехова был Евстрат Иванович Деларов (впоследствии — один из директоров Российско-американской компании). В 1786 г. он плавал на байдарах от Кадьяка к Алеутским островам; следующие четыре года он был правителем американских факторий компании Шелехова с центром на Кадьяке. Деларов организовал несколько промысловых и исследовательских экспедиций и лично плавал, командуя различными компанейскими судами, в заливе Аляска и к Алеутской цепи, где одна из небольших групп — между Андреяновскими и Крысьими — названа его именем, островами Деларова.
  После Деларова правителем русских поселений в Америке был купец Александр Андреевич Баранов, человек властный, крутой, подчас жестокий. В 1780 г. он переехал в Восточную Сибирь, завел в Иркутске два завода, организовал промысловые экспедиции на северо-востоке Азии. Он проявил себя и как общественный деятель (с 1787 г. — почетный член «Вольного экономического общества»).
  Разорившись, Баранов в 1790 г. принял приглашение Г. И. Шелехова управлять делами его торговой компании. На компанейском галиоте (под командой Д. И. Бочарова) Баранов перешел из Охотска к Уналашке, у которой во время шторма потерпел крушение; люди спаслись. Перезимовав на Уналашке, Баранов и Бочаров построили к весне 1791 г. байдары. Баранов на них перешел на Кадьяк.
  В 1791—1793 гг. Баранов на байдарах обошел весь Кадьяк, проник в залив Кука, обогнул затем полуостров Кена й, а его штурманы описали залив Принс-Вильям (русские называли его Ч у гачским) и близлежащие острова. Закончив, таким образом, обследование (конечно, беглое) западной части залива Аляска, Баранов приступил к организации новых поселений в Русской Америке и к разработкам открытых его служащими месторождений каменного угля.
  В 1795 г. Баранов, расширяя район русских поселений, обследовал северный и восточный берега залива Аляска до 56° с. ш., то есть до острова Ситха включительно (теперь — остров Баранова в архипелаге Александр а).В пути он поднял русский флаг на американском материке, на берегу залива Якутат (60° с. ш., 140° з. д.).
Организованная в 1798 г. Российско-американская компания назначила Баранова главным правителем Русской Америки. В 1799 г., командуя отрядом из трех судов, он снова перешел от Кадьяка к Ситхе, основал там русский укрепленный Архангельский поселок и, перезимовав в нем, вернулся на Кадьяк.

      Открытия русских мореходов на службе у Шелехова и Баранова

Шелехов и Баранов прекрасно использовали для расширения своего дела русских обученных мореходов — штурманов и даже кормщиков-промышлен-ников без специального образования. Ряд компанейских мореходов прославился своими открытиями и дальнейшими исследованиями Русской Америки; имена многих из них сохранились на картах Аляски и Берингова моря. Часть их развернула свою работу уже в XIX в. В конце же XVIII в. особенно выделились те, о которых идет речь ниже.
  Подштурман Гавриил Логинович Прибылое в 1788 г. в поисках новых промысловых угодий плавал в Беринговом море на север от Лисьих островов и открыл на 57° 10' с. ш. «два острова небольших, от которых и еще видны острова» — Св. Георгия и Св. Павла (названные им так в честь своего и другого компанейского судна). В 1789 г. Шелехов назвал весь этот небольшой архипелаг островами Прибылова. Прибылов исключительно удачно промышлял там до 1790 г. В 90-х годах он плавал для промыслов в заливе Аляска, доходя до островов Королевы Шарлотты. В 1795 г. он доставил по заданию А. А. Баранова в залив Якутат первую партию русских переселенцев.
Подштурманы Герасим Алексеевич Измайлов и Дмитрий Иванович Бочаров в 1788 г. на галиоте «Три Святителя» завершили открытие северного материкового берега залива Аляска от полуострова Кенай до бухты Литуя (137°30 г з. д.), в частности — залива Якутат. Они составили подробный отчет о своем плавании с описанием быта коренного населения1 (впервые опубликован в 1792 г.). В 1789 г. Измайлов описал юго-восточный берег полуострова Кенай, а в 1792—1793 гг. плавал по заданиям Г. И. Шелехова в северной части Тихого океана — искал землю к югу от залива Аляска. За год до этого Бочаров, перезимовавший на Уналашке с Барановым, на двух байдарах перешел в залив Бристоль и закончил открытие северного берега полуострова Аляска, начатое Креницыным — Левашовым. Затем он пересек полуостров у его основания, открыв при этом большое озеро Бочарова (около 1200 кв. км) и наиболее короткий и удобный путь между заливом Бристольским и проливом Шелехова — через реку Эгегик, озеро Бочарова и легкий волок между ним и проливом.
  В 1794 г. мореход Егор Пуртов был послан во главе большой партии на промыслы к заливу Якутат. Следуя от залива Принс-Вильям на восток вдоль материкового берега, Пуртов открыл крупнейшую реку, впадающую в залив Аляска, — Медную (английское — Коппер-Ривер), и нанес на карту ее низовья.

                                  Экспедиция Биллингса — Сарычева

В последней четверти XVIII в. русское правительство, обеспокоенное активностью иностранцев, особенно англичан, в северной части Тихого океана, отправило туда в 1785 г. «Северо-восточную секретную географическую и астрономическую экспедицию». Как это ни странно, начальником ее был назначен ничем не замечательный англичанин Джозеф (Иосиф Иосифович) Биллингс — только потому, что он ранее участвовал в третьей кругосветной экспедиции Джемса Кука, выполняя работу помощника астронома. Единственным достижением Биллингса было то, что он пригласил 22-летнего лейтенанта Гавриила Андреевича Сарычева, чьи талантливые труды принесли славу его экспедиции.
   Биллингс должен был попытаться пройти в Тихий океан из Колымы через Берингов пролив. В 1786 г. экспедиция проехала через Сибирь в Охотск, а оттуда перебралась в Верхне-Колымск, где заложила два судна. В 1787 г. Биллингс, командовавший судном «Паллас», и Сарычев, командовавший судном «Ясашна», спустились вниз по Колыме к ее устью. В июле они трижды пытались, выйдя из устья Колымы в море, обогнуть Чукотский полуостров, но из-за тяжелых льдов могли продвинуться на восток лишь немногим далее мыса Большого Баранова. Высадившись там на берег, Сарычев нашел и раскопал древние жилища приморских зверобоев («шелагов»); это были первые в мире предпринятые с научной целью раскопки древних памятников Арктики.
  Потерпев неудачу, экспедиция сухим путем вернулась в Охотск, где в это время строились два судна. Сарычев в апреле 1789 г. описал на байдарах западный берег Охотского моря — от Охотска до р. Улькан, около 450 км в восемь дней, причем открыл там два небольших залива — Феодота и Федора. Продолжая опись в юго-западном направлении, он обследовал залив Ал дом а, где в июне неожиданно встретился с капитаном 1-го ранга Иваном Константиновичем Фоминым, описавшим на байдаре морской берег от Удской губы до Алдомы. Таким образом, в 1789 г. была произведена опись всего западного побережья Охотского моря.
Осенью 1789 г. на новопостроенном корабле «Слава России» Биллингс и Сарычев перешли из Охотска в Петропавловск. Во время перехода корабль отклонился от курса (из-за крепкого восточного ветра) и благодаря этому был открыт необитаемый небольшой скалистый остров Св. Ионы. В мае — октябре 1790 г. «Слава России» плавала в залив Аляска, к острову Каяк и вернулась в Петропавловск.
  Летом 1791 г. корабль перешел от Петропавловска к Уналашке, а оттуда — на север, к острову Св. Матвея. Сарычев открыл к северо-западу от него небольшой остров (Xол) и обследовал пролив, отделяющий последний от Св. Матвея (пролив Сарычева). Продвигаясь далее на север, экспедиция обследовала остров Св. Лаврентия, затем восточный (американский) берег Берингова пролива и расположенные в проливе острова Диомида.
У чукотского берега, в заливе Лаврентия, Биллингс сдал командование «Славой России» Сарычеву, а сам отправился сухим путем исследовать Чукотский полуостров: отказавшись от мысли обогнуть его с северо-востока на судне, он решил описать его берегом и перебрался с небольшим отрядом на байдарах в соседнюю Мечигменскую губу. На байдарке он послал сержанта-геодезиста Гилева описать берега северовосточного выступа Чукотки, сам же с отрядом зимой 1791/92 г. прошел на оленях через полуостров до Нижне-Колымска. Гилев превосходно справился с поручением: он описал на байдаре восточный берег Чукотского полуострова от Мечигменской губы до мыса Дежнева, прошел пешком через мыс, а затем — частью на байдаре, частью пешком — впервые описал большую часть новопостроенном судне «Черный Орел». Во время зимовки были приведены в российское подданство (объясачены) алеуты на Уналашке и соседних островах. В начале 1792 г. Сарычев послал для описи Алеутских островов, лежащих к востоку от Уналашки, геодезиста унтер-офицера Худякова, и тот открыл у северного берега Аляски небольшие острова, названные впоследствии его именем. В июне 1792 г. оба корабля прибыли в Петропавловск. В Петербург члены экспедиции вернулись в 1794 г.
  Работу экспедиции Биллингса Сарычев описал в своих трудах: «Путешествие флота капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану в продолжение осьми лет при Географической и Астрономической морской экспедиции... капитана Биллингсас 1785 по 1793 год» (1802) и «Путешествие капитана Биллингса через Чукотскую землю... и плавание капитана Галла на судне «Черный Орел» по Северо-восточному океану в 1791 году...» (1811). Эти книги, особенно первая, стали образцами описаний для мореплавателей первой половины XIX в. и сохраняют свой интерес до настоящего времени. Сарычев вскоре выдвинулся как ученый-географ, гидрограф и картограф. В 1831 г. адмирал Сарычев умер в Петербурге от холеры.