АНГЛИЙСКОЕ "ОБЩЕСТВО КУПЦОВ-ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ" И ОРГАНИЗАЦИЯ ЭКСПЕДИЦИЙ УИЛЛОУБИ-ЧЕНСЛОРА

Англия в первой половине XVI в. была слишком еще слаба, чтобы пытаться оспаривать португальское господство в южных или испанское господство в западных морях. Но для англичан оставались открытыми северные моря. Каботы, как казалось тогда, не нашли ничего интересного для англичан на северо-западе, но удача могла быть на северо-востоке. И англичане начали искать Северо-восточный проход, то есть морской путь из Европы к берегам Восточной Азии, через Ледовитый океан, в обход Северной Азии.
  В середине XVI в. английская торговля переживала сильный кризис. Дела английских купцов пришли в упадок. Тогда лондонские купцы обратились к престарелому Себастьяну Каботу. По его совету и при его деятельном участии лондонские «почтенные и мудрые люди» организовали в 1548 г. «Общество купцов-предпринимателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений, неведомых и даже доселе морским путем не посещаемых».
  Общество купило три корабля, отремонтировало их и снабдило небольшими вспомогательными судами («пинассами»), обычно помещавшимися на борту корабля.
  Начальником этой экспедиции и капитаном лучшего корабля был назначен настойчиво добивавшийся этого Хью Уиллоуби, «храбрый дворянин, знатного происхождения»  не имевший никакого опыта «как вследствие его представительной наружности (он был высокого роста), так и его замечательного искусства в делах военных», неизвестно когда и где проявленного. Главным кормчим флотилии и капитаном второго, самого большого, но тихоходного корабля был избран Ричард Ченслор, «человек, пользовавшийся большим уважением за свой ум». Командиром третьего корабля был штурман Корнелий Дюрферт.
  Никто из членов нового «Общества купцов-предпринимателей» не имел представления о восточных странах — «Катае или Татарии», куда направлялась экспедиция. Поэтому на собрании, где были избраны командиры кораблей, «самые серьезные люди из числа присутствующих» решили собрать нужные географические сведения... на королевской конюшне. «Послали за двумя татарами, служившими в то время в королевских конюшнях... Но они не были в состоянии ответить ничего, касавшегося дела, будучи более привычны (как это и сказал весело и откровенно один из них) пьянствовать, чем изучать строй и наклонности народов».
  Адмиральский корабль («Добрая Надежда») имел 120 т. водоизмещения, корабль Ченслора («Эдуард — Благое Предприятие») — 160 т, корабль Дюрферта («Доброе Доверие») — 90 т. Вся команда состояла из 105 человек. Кроме того, на корабле было 11 купцов.
  Участники экспедиции дали торжественное обещание строго соблюдать торговую монополию купцов-предпринимателей и «никому ни в каком случае не разглашать тайн компании ко вреду, ущербу и убытку последней».


                 ПЛАВАНИЕ И ГИБЕЛЬ УИЛЛОУБИ И ЕГО СПУТНИКОВ

В середине мая 1553 г. флотилия Уиллоуби при пушечных выстрелах и криках «ура» оставила гавань Гринвич и устье Темзы, но из-за сильных противных ветров и волнения вынуждена была в течение шести недель лавировать у английских берегов. Только 23 июня корабли вышли, наконец, в открытое море, а еще через шесть недель достигли норвежского острова Сенья, у 69° с. ш. В это время поднялась буря и флотилия вынуждена была выйти в открытое море (в ночь на 3 августа 1553г.).
  Во время бури корабль Ченслора навсегда разлучился с двумя другими судами, и после этого неопытный Уиллоуби полтора месяца беспомощно блуждал по неведомому — для англичан — морю, по которому, впрочем, уже несколько веков свободно плавали русские и норвежские зверобойные суда.
  Через день, когда ветер несколько стих, на «Доброй Надежде» и «Добром Доверии» подняли паруса и пошли к Варде (на северо-востоке Норвегии), но не сумели разыскать эту гавань. 14 августа, рано утром, показалась земля. «Мы подошли к ней и спустили наш бот, чтобы посмотреть, что это была за земля. Но бот не мог подойти к берегу из-за мелководья и из-за большого количества льда. Однако на берегу не было видно никаких признаков жилья. Земля эта находится на широте 72°...» Если Уиллоуби определил сравнительно верно широту (что, впрочем, сомнительно), то он коснулся Гусиной Земли — юго-западного выступа Новой Земли, уже давно посещавшейся русскими промышленниками. Но на западе до XVIII в. предполагали, что он «открыл» не Новую Землю, а какой-то остров, который долго и напрасно искали (так называемая «Земля Уиллоуби»).
  Три дня англичане продвигались к северу, вероятно, пытаясь обогнуть таинственную землю, пока в «Добром Доверии» не обнаружилась течь.Тогда они повернули на юг и шли так еще три дня. 21 августа Уиллоуби отметил, что море становилось «все мельче и мельче, и все же не было видно берега». Чтобы избежать опасности, он отошел в открытое море и повернул на запад. Четыре недели суда шли в западном направлении, то вдоль берега, то теряя его из виду. За это время Уиллоуби прошел мимо острова Колгуева и вдоль северного берега полуострова Канина, перешел от мыса Канин Нос к Кольскому полуострову и продвинулся вдоль Мурманского берега до Нокуева острова. 18 сентября оба судна вошли в Нокуеву губу и здесь бросили якорь.
  «Пробыв в этой гавани с неделю, — записано в журнале Уиллоуби, — и видя, что время года позднее и что погода установилась плохая с морозами, снегом и градом... мы решили тут зимовать...» Уиллоуби разослал людей во всех направлениях, посланцы вернулись, не найдя ни людей, ни какого бы то ни было жилища.
  На этом кончаются записи в журнале, сделанные рукой Уиллоуби. А следующей зимой 1554 г. русские поморы обнаружили за Нокуевым островом, у Мурманского берега, в устье реки Варзины два судна: «...стоят на якорях в становищах, а люди на них все мертвы, и товаров на них много» (Двинская летопись). Из найденного на корабле завещания купца Габриэла Уиллоуби видно, что Хью Уиллоуби и большая часть его спутников были еще живы в январе 1554 г. Позднее погибли все без исключения. На обоих кораблях «умерли, замерзши до смерти», 63 человека

                  ЧЕНСЛОР И НАЧАЛО АНГЛО-РУССКОЙ ТОРГОВЛИ

Корабль Ченслора благополучно добрался до Варде и неделю простоял там, ожидая Уиллоуби. Затем Ченслор решил один продолжать плавание, проник в Белое море и 24 августа 1553 г. вошел в устье Северной Двины.«...Простые люди начали приезжать к кораблю, — пишет спутник Ченслора Климент Адаме. — Они добровольно предлагали новоприезжим гостям съестные припасы...»
  В 1555 г. английскому торговому агенту в Москве были переданы «два корабля с прахом сэра Хью Уиллоуби и его спутников, причем было возвращено и спасено много съестных припасов и товаров». Возвращена была также и доставлена в Лондон тетрадь с извлечениями из судового журнала и некоторыми другими документами.
  Местные холмогорские власти послали гонца в Москву с сообщением о прибытии иностранцев. Иван IV пригласил англичан в столицу. Но Ченслор, не дождавшись возвращения гонца, настоял на том, чтобы его отправили санным путем в Москву, угрожая, что иначе он отплывет от русских берегов. На полпути он встретил гонца, который передал ему царскую грамоту. Иван IV с большой пышностью принял английского королевского «посла» (так назвал себя Ченслор) и обещал покровительство английским купцам, если они начнут торговать с Москвой. Он отпустил обратно Ченслора с почетом, но в то же время под крепкой охраной.
  Когда Ченслор вернулся в Англию, «Общество купцов-предпринимателей» было официально утверждено английским правительством. Кабот стал директором этой «Московской компании», как ее обычно называли, а Ченслор в 1555 г. был отправлен «открытым» им морским путем на Русь — на этот раз действительно во главе королевского посольства. С ним прибыли два агента «Московской компании». Англичане получили от Ивана IV большие торговые и судебные привилегии. Ченслор отплыл в Англию с царским послом Осипом Григорьевичем Непеей, но утонул, когда корабль потерпел крушение у шотландских берегов. Непея спасся и добился в Лондоне таких же торговых льгот, какие англичане получили в Москве.

 РУССКИЕ ПОМОРЫ В БАРЕНЦЕВОМ МОРЕ И ЭКСПЕДИЦИЯ СТИВЕНА БАРРОУ

«Купцы-предприниматели» надеялись через Обь, о которой они узнали от русских, проникнуть в самое сердце Азии, в «Катай». Поэтому бывший штурман корабля Ченслора Стивен Барроу (позднее ставший главным кормчим Англии) был послан в 1556 г. «в направлении реки Оби» на пинассе «Серчтрифт» («Ищи Наживы»). Барроу составил интересный отчет о своем плавании. Он не открыл ничего нового, что не было бы уже известно русским, но его отчет впервые в западноевропейской литературе дает точную характеристику условий плавания в Северном Ледовитом океане: с Барроу начинается западноевропейская научная литература об Арктике. Очень важны для нас прямые указания Барроу на выдающиеся достижения русских поморов, свободно плававших уже тогда в морях Ледовитого океана по обе стороны Новой Земли.
  Весной 1556 г. Барроу благополучно дошел до Варде и отплыл дальше на восток. Через два дня он бросил якорь в устье реки Колы, где тогда уже прочно обосновались русские. «Пока мы стояли на этой реке, мы ежедневно видели, как по ней спускалось вниз много русских лодей, экипаж которых состоял минимально из 24 человек, доходя на больших до 30. Среди русских был один, по имени Гавриил, который выказал большое расположение ко мне. Он сказал мне, что все они наняты на Печору на ловлю семги и моржей; знаками он объяснил мне, что при попутном ветре нам было всего 7—8 дней пути до реки Печоры, и я был очень доволен обществом русских. Этот Гавриил обещал предупреждать меня о мелях, и он это действительно исполнил». 22 июня судно Барроу вышло из реки Колы со всеми русскими лодьями. Однако при попутном ветре все лодьи опережали пинассу. «Впрочем, согласно своему обещанию, Гавриил и его друг часто припускали свои паруса и поджидали нас». Из отчета Барроу видно, что он был очень скуп и что, напротив, русские поморы были щедрыми и отзывчивыми людьми. Например, Гавриил с товарищем за несколько верст принес в подарок своему знакомому два бочонка — с медом и пивом. Гавриил не только бесплатно провел судно Барроу через опасные мурманские мели, но и рисковал своей жизнью, помогая англичанам во время шторма. Впрочем, Барроу отблагодарил Гавриила... «двумя гребенками из слоновой кости, стальным зеркалом и еще двумя-тремя безделушками».
  Замечательно мореходное искусство русских поморов: по сравнению с ними опытнейший английский моряк Барроу в условиях Арктики казался, и действительно был, робким учеником. Оказывается также, что «утлые» (как их обычно называют) русские лодьи были быстроходнее и гораздо более приспособлены к плаванию в Ледовитом океане, чем английские корабли XVI в.
  Медленно продвигаясь в восточном направлении, большей частью вдоль берега, Барроу приблизился к Канину Носу и два дня неудачно пытался обогнуть этот мыс. 10 июля «...стоя на якоре, мы заметили, что с северо-северо-востока поднимается что-то вроде шторма, и не знали... здесь никакой гавани... Я увидел парус, выбегавший из бухты у Канина Носа; это был мойдруг Гавриил, который, покинув безопасную стоянку и товарищей, подошел насколько мог ближе к нам...» В густом тумане помор благополучно через день ввел корабль в удобную гавань (Моржовец). 14 июля Барроу достиг острова Колгуева, а на следующий день прошел через «опасный бар» Печоры. Там он простоял пять дней и только 20 июля вышел в открытое море, по-видимому, уже без лодьи Гавриила, посланного на промыслы на Печору. 21-го утром англичанам показалось, что на востоке видна земля; однако это была огромная льдина, и примерно через полчаса судно вошло во льды. «Это было ужасное зрелище: в течение шести часов мы только и делали, что уходили от одной льдины, в то же время стараясь держаться подальше от другой. Ветер был так силен, что мы едва могли идти на нижних парусах». Выйдя из льдов, судно четыре дня продвигалось в восточном направлении и подошло к какому-то острову (вероятно, Междушарский) у юго-западного берега Новой Земли. Барроу нашел там хорошую стоянку. Высадившись через день на сушу, он определил широту места — 72°42'. Это была самая северная точка, которой он достиг к востоку от Нордкапа.
  В конце июля Барроу встретил у берегов Новой Земли несколько русских лодей. Очень интересные сведения дал ему кольский помор, которого англичанин называет Лошаком (вероятно, Лошаков). Он указал Барроу, что тот повернул в сторону от «дороги, которая ведет на Обь», что земля, к которой они подошли, называется «Нова Зембла» и что на этой Новой Земле «находится, как он думает, самая высокая гора в мире». Это указание Лошака очень важно. На Новой Земле, действительно, есть вершины более 1000 м, которые могли показаться помору «самыми высокими в мире», так как они поднимаются в непосредственной близости от моря. Это — пики Северного острова Новой Земли: один — у самого МаточкинаШара (1070 м), другой, более северный (1020 м), — у губы Митюшихи. Слова Лошака свидетельствуют о том, что к середине XVI в. русские во всяком случае доходили до Маточкина Шара, а может быть, поднимались вдоль западного берега Северного острова за параллель 73° с. ш.
  Лошак сделал также Барроу «некоторые указания относительно дороги на Обь». Когда же англичанин «расщедрился» (подарил ему стальное зеркало, две оловянных ложки и пару ножей в бархатных ножнах), помор отдарил его дичью и дал ему «все сведения, какие он имел и которые относились к цели [английской] экспедиции». На следующий день такие же сведения сообщил Барроу и другой русский со встречной лодьи. Поморы, очевидно, не делали секрета из своих достижений, и не их вина, что англичанин не сумел воспользоваться их указаниями.
  Вечером 31 июля пинасса стала на якорь «среди Вайгачских островов»: судя по определениям широт, Барроу находился у западного входа в Карские Ворота, среди небольших островов, расположенных близ северного берега Вайгача. Там он опять встретил русских — на двух малых лодьях. Из-за сильного шторма при северном ветре и из-за массы льдов, которые несло в открытое море, англичане только через два дня решились перейти к другому островку, где снова встретили Лошака. Русский и англичанин вместе высадились на берег (вероятно, на северный берег Вайгача). Лошак повел Барроу к «самоедским идолам» (числом более трехсот) и рассказал ему о быте самоедов. Именно эти сведения делают отчет Барроу очень ценным источником по истории ненцев.
  б августа Лошак расстался с Барроу. Англичанин удивился, что Лошак и другие русские внезапно снялись с якоря и пошли по мелководью между островами, где на пинассе невозможно было следовать за ними. Однако он вскоре убедился, что поморы «мудро предвидели погоду». В этот день он на берегу определил широту места — 70°25'. После разлуки с русскими Барроу очень мало продвинулся далее на восток; по-видимому, ему не удалось выйти в Карское море.
  22 августа, на широте 70°20', Барроу повернул обратно, «потеряв всякую надежду в этом году на какие-нибудь новые открытия на востоке». В оправдание перед своими хозяевами он выставил три причины: «постоянные северовосточные и северные ветры», «внушающее страх обилие льдов» и «приближение зимы с ее бурями». В середине сентября Барроу пришел в Холмогоры, где и перезимовал. Весной 1557 г. «Московская компания» приказала ему отправиться «на поиски некоторых английских судов». Открыто речь шла о поисках двух судов экспедиции Уиллоуби, но Барроу получил другое, более важное для компании, тайное поручение, которое он успешно выполнил: под благовидным предлогом он произвел сравнительно подробную опись Мурманского берега. И он составил «мимоходом» краткий англо-ненецкий словарь (около ста слов).

                     ИЗВЕСТИЕ ФЕДОРА ТОВТЫГИНА О МАНГАЗЕЕ

На судне Стивена Барроу «мастером» (старшим штурманом) был Ричард Джонсон, ранее плававший вместе с Ченслором. Зимой 1556/57 г. он по заданию «Московской компании» собирал и записывал сведения о Северной Азии. До нас дошли две таких записи. В одной, ссылаясь на «некоего пермяка», Джонсон сообщает неясные сведения о реке Оби и тамошних народах.
  Наибольший интерес представляет вторая запись Джонсона, в которой, однако, ценные сведения переплетаются с нелепыми вымыслами о людоедстве у «самоедов»: «Ниже следует рассказ о некоторых странах самоедов по реке Оби и по морскому берегу за ней. Рассказ переведен слово в слово с русского языка и передает путешествие одного русского, уроженца Колмогор, имя которого было Федор Товтыгин и который, как сообщают, был убит во время второго своего путешествия по одной из этих стран».
  «На востоке, за Югорской страной, река Обь образует западную границу страны самоедов. Самоеды живут по морскому берегу, и страна их называется Молгомзеей (Мангазея). Пищей им служит мясо оленей и рыба, а иногда они пожирают один другого... Они с виду уродливы, у них маленькие носы, но они проворны и отлично стреляют; они ездят на оленях и собаках, а одежда у них из собольих и оленьих шкур. Других товаров, кроме соболей, у них нет. ...В той же стране, за этим народом, у самого берега моря обитает другое племя самоедов, имеющих те же обычаи, но другой язык... За этим народом, на берегу моря живут еще другие самоеды, едою которым служит мясо и рыба, товары у них — соболя, белые и черные лисицы, которых русские называют песцами, и шкуры ланей и оленей».
  На карте «Руссии» Антони Дженкинсона (1562 г.), с которым Джонсон путешествовал в Среднюю Азию в 1558—1559 гг., «Молгомзея» правильно показана к востоку от нижней Оби.

             ЭКСПЕДИЦИЯ ПЕТА И ДЖЕКМЕНА И ПОИСКИ "ЗЕМЛИ УИЛЛОУБИ"

В 1580 г. англичане возобновили попытки форсировать Северо-восточный проход. К этому времени они добыли от русских достаточно точные сведения о северо-восточных берегах Европы, о реке Оби и об условиях плавания в Ледовитом океане. Они учли также трагический опыт Уиллоуби и неудачу Барроу.
  «Московская компания» наняла два малых судна «для исследования и открытия морского прохода через пролив Барроу за остров Вайгач в восточном направлении к странам и владениям могущественного государя, императора катайского, а в пределах последнего — к городам Камбалу и Кинсай» (Хан-балык и Ханчжоу). Одно судно, «Джордж», вместимостью в 40 т с экипажем в 10 человек, было под командой его хозяина Артура Пета, который плавал ранее матросом на корабле «Эдуард» с Ченслором; он был назначен начальником экспедиции. Другое судно, «Вильям», в 30 т с экипажем в 6 человек, было под командой Чарлза Джекмена, участника второй экспедиции Фробишера (1577 г.).
  На эту экспедицию в Англии возлагали очень большие надежды. До нас дошли четыре важных документа: три инструкции на имя Пета и Джекмена и записка об их плавании, составленная по судовому журналу Пета.
  Первая инструкция была составлена правителями заинтересованной компании. Почтенные джентльмены предполагали, что Северо-восточный проход существует к востоку от Вайгача, и ссылались при этом на карту, составленную Вильямом Барроу (спутником Ченслора и своего старшего брата, Стивена Барроу). Карте они не совсем доверяли, но все-таки надеялись, что азиатский материк простирается не очень далеко к северу и что «может быть, найдется море, по которому возможно пройти между 70 и 80°». Пет и Джекмен в конце мая должны были выйти из Темзы к северному берегу Норвегии, а оттуда «направить курс так, чтобы увидеть Землю Уиллоуби и идти вдоль нее к Новой Земле, не теряя их берегов из вида... дабы удостовериться, составляет ли Земля Уиллоуби один материк или одну твердую землю с Новой Землей или же нет». За Вайгачом суда должны были неуклонно идти на восток, не заходя в устье Оби.
  Только после вынужденной первой зимовки Пету и Джекмену рекомендовалось исследовать Обь возможно выше по течению: если она окажется доступной для их судов, — «дойти до города Сибири или до другого населенного города на берегу Оби или близ нее», в противном случае вернуться следующим летом через «проливы Барроу».
  Вторая инструкция написана была Вильямом Барроу, составителем «Карты Северного океана». Эта инструкция в сущности представляет первое в Западной Европе руководство по составлению лоции части Северного Ледовитого океана.
  Третья инструкция была составлена Ричардом Хаклюйтом, вдохновителем английских купцов-предпринимателей, позднее (с 1589 г.) — издателем серии «Важнейшие плавания, путешествия и открытия английской нации на море и на суше». Его инструкция представляет собой развернутую программу колониальной экспансии англичан в Северной Азии. В частности, опираясь на опыт португальцев и датчан, он рекомендовал захватывать острова, в том числе — Новую Землю, «в Скифском море» на Северном морском пути в «Катай», укреплять их, использовать как торговые или промысловые базы, Основывать там колонии:
  «... Если на протяжении Новой Земли можно найти умеренный климат, Землю, производящую лес, пресную воду, посевы и траву, и море, в котором водятся рыбы, то мы можем селить на этом материке излишки нашего народа, как это делают португальцы в Бразилии».
  23 июня 1580 г. Пет и Джекмен прибыли в Варде. Корабль Джекмена потерпел небольшую аварию и стал на ремонт. Пет назначил местом встречи Вайгач, а сам двинулся на восток к «Земле Уиллоуби». 5 июля на широте около 71° «видели землю, но обследовать ее не могли». 6 июля при сильном шторме в первый раз встретили льды. Когда море успокоилось, англичане под парусами и на веслах пробивались через льды на восток. На следующий день к северу «показалась еще большая полоса настоящей твердой земли», но из-за льдов к ней нельзя было приблизиться. 10 июля, за 70° с. ш., достигли суши, но только через четыре дня, то видя берег, то теряя его из виду, установили, что это — не «Земля Уиллоуби», а Новая Земля: судя по определениям широт, Пет видел ее южный берег у западного входа в Карские Ворота. Несколько дней еще блуждал Пет в восточной части Печорского моря; 23—24 июля, пройдя Югорский Шар, он вступил в Карское море и шел вдоль берега Югорского полуострова в юго-восточном направлении, предполагая, что находится к востоку от Вайгача. Если широта места была точно определена Петом (69°14'), он был недалеко от устья реки Кары, у входа в Байдарацкую губу.
  Здесь Пет нашел Джекмена (маршрут последнего неизвестен). Море было забито льдами. В течение трех недель оба «кружили среди льдов» Карского моря. Только 15 августа они вышли в свободное от льда море, через два дня прошли обратно через Югорский Шар в Печорское море и двинулись в западном направлении, а 22 августа суда навсегда разлучились. Пет на «Джордже» только в декабре 1580 г. — из-за скверной погоды — вернулся в Англию. Джекмен на «Вильяме» зимовал в одном из норвежских портов, вышел оттуда в феврале 1581 г. в Исландию вместе с каким-то датским кораблем, и оба судна пропали без вести.
  Итак, Пету удалось форсировать Югорский Шар и вместе с Джекменом проникнуть в юго-западную часть Карского моря, хорошо уже известную русским, но на этом их «достижения» закончились.
  Рушились английские надежды на Северо-восточный проход в «Катай», на открытие и колонизацию земель на Великом Северном морском пути.