Мы ехали уже два часа кряду, когда я резко натянула поводья своего пони, принуждая его остановиться. Конь Тэнгира, моего сопровождающего, сделал еще несколько шагов, прежде чем тот раздраженно оглянулся назад. Он недовольно пробурчал себе что-то под нос — до меня долетели только слова «дура» и «стерва» — после чего развернулся и поравнялся со мной. — Снова остановились полюбоваться пейзажем? — спросил он, пока два таких разных зверя дружно жевали удила, раздували ноздри и нетерпеливо мотали головами. Моим ответом стало молчание. Не перед Тэнгиром же мне оправдываться? Мне и в самом деле хотелось запомнить эту картину: под нами, скрытая в глубокой тени, протянулась долина; вдаль убегали холмы, чьи вершины чуть изгибались, делая их похожими на волны из камней и поросшей разнотравьем земли. Темноту долины нарушала лишь крошечная заплатка света — идущий караван. — Позвольте напомнить, что вы условились о встрече… — снова начал Тэнгир. — Заткнись. Проводник вздохнул, а потом сунул пальцы в небольшой кожаный мешочек на поясе и бросил что-то в рот. — Ладно, Желтая Собака, мне головой не отвечать. И не мне болтаться в петле, если старик устанет ждать. Я сжала поводья в одной руке, чтобы приставить вторую ладонь к уху. Повернувшись к каравану, я закрыла глаза. Прошло несколько секунд, и мне, кажется, удалось расслышать. Сейчас звук был едва различим, но я знала: с нашим приближением он станет нарастать, превращаясь в оглушительный, сотрясающий весь мир чудовищный грохот. Его создавали тысячи коней, сотни кибиток и десятки осадных машин. Он казался громом, предвещающим конец света. — Поехали, — сказала я Тэнгиру. Он пришпорил коня, чуть не вспоров тому шкуру, и животное с такой скоростью рвануло с места, что мне в глаза полетели комья грязи. Гойо фыркнул и поспешил следом. Мы стремительно спускались в долину, и в небо над нами взмывали стаи жаворонков и куликов.
— Просто следую протоколу, Желтая Собака, — произнес охранник, оправдываясь за то, что потребовал меня предъявить документы. Мы стояли с ним на подвижной платформе императорского гэра[?]. Охранник был одет в синий халат, доходящий до колен, а из-под шлема выбивались длинные черные волосы, ниспадавшие на плечи. — Караван приведен в боевую готовность. За последнюю неделю мы трижды сталкивались с достаточно серьезными неприятностями. — Опять какие-нибудь психи? — спросила я, исподволь взглянув на Тэнгира, с мрачным видом ведущего Гойо. Я заставила своего сопровождающего вернуться к каравану, и ему это не нравилось. — Две секты исламистов и банда несториан, — ответил охранник. — Я понимаю, что старику нечего бояться вас, но мы обязаны придерживаться протокола. — Я вас прекрасно понимаю. — Кстати говоря, мы уже начали сомневаться, что вы вернетесь, — он озабоченно посмотрел на меня. — Некоторые уже стали поговаривать, что вы будете отлучены. — В бега? — улыбнулась я. — Это вряд ли. — Просто хочу предупредить, что мы ждем от вас чего-то действительно потрясающего после столь длительных поисков. Я отбросила волосы назад и собрала их в хвост. — Потрясающего? Пожалуй, нет. Но он и в самом деле захочет это услышать. Охранник коснулся пальцем жемчужинки на воротнике халата. — Что ж, тогда вам лучше пройти внутрь. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать этому приглашению.
Аудиенция у хана оказалась ни настолько личной, ни настолько продолжительной, как бы мне хотелось, но в целом мне сопутствовал успех. Говорить пришлось в присутствии одной из жен правителя и министра Чиледу — советника по национальной безопасности, — к тому же хан был слишком занят вопросами церемониального вывода боевого каравана из региона. Я уже не в первый раз обратила внимание на то, насколько постарел наш господин: он уже мало чем напоминал того молодого, переполненного надеждами и планами мужчину, каким был, когда его избрали на этот пост семь лет тому назад. Сейчас это был седеющий, усталый человек, все силы из которого выпили провальные опросы общественного мнения и необходимость поддерживать целостность трещащей по всем швам империи. Караван должен был стать противоядием от всех проблем. В девятьсот девяносто девятый год со дня смерти Основателя (мы бы праздновали его день рождения, но этой даты никто не знал) был создан самый огромный караван за многие десятилетия, в который были призваны командующие практически каждой локальной системы. Покидая гэр и отправляясь за Гойо, я пребывала нечто очень близкое к восторгу. Хан со всей серьезностью отнесся к предоставленной мной информации — тревожных признаков, касающихся безопасности и функционирования Инфраструктуры. Конечно, хан легко мог отмахнуться от моего доклада, оставив разбираться с этим своего сменщика, но, к своей чести, проявил должную озабоченность. Я получила ярлык и деньги на продолжение изысканий, хотя это и предполагало необходимость отправиться в особый административный округ Кучлук и работу под самым носом Квилиана — одним из людей, серьезнее всего осложнявших жизнь хана в последние годы. Мое хорошее настроение вскоре было испорчено. Едва успев сойти с платформы, я заметила Тэнгира. Он тащил моего пони, грубо дергая его за уздечку и пиная. Мужчина был настолько поглощен этим делом, что даже не заметил, как я приблизилась. Я надежно схватила его за тугую косу и запрокинула голову Тэнгира назад до предела. Выпустив из рук поводья, он откачнулся, пытаясь сохранить равновесие. — Никто, — прошептала я ему на ухо, — не смеет бить моего коня, ты, тупой кусок навоза. Затем я рывком развернула Тэнгира к себе, так что в моей ладони остался пучок его волос, и со всей силы врезала ему коленом в промежность так, что мужчина, застонав от боли, сложился пополам. Казалось, его вот-вот вырвет.
Многие полагают, что владычество над звездами предначертано нам волей Небес, так же они благословили нас на установление единой власти в прежде разрозненных землях Великой Монголии. Мы создали общество настолько цивилизованное, что одинокая женщина могла обнаженной проехать от западного побережья Европы до восточной границы Китая, не опасаясь домогательств. И причина тому проста: мы (если хотите, называйте нас монголами, или просто человечеством — разница теперь невелика) всегда стремились придать совершенство всему, что попадало нам в руки. Взять хотя бы узловую станцию в системе Гансу. Средних размеров луна когда-то была выточена почти до самого центра, и оставшееся небольшое ядро при помощи девяносто девяти золотых колонн крепилось к внешней скорлупе, чья толщина едва достигала сотни ли[?]. Местные транспортные линии входили и выходили со станции через туннели, просверленные в коре северного и южного полюсов. Впрочем, прежде о сколько бы ни было оживленном движении говорить не приходилось: система Гансу, с ее карликовым красным светилом (чьих размеров едва хватало, чтобы поддерживать процессы термоядерного синтеза) и горсткой лишенных атмосферы, опаленных радиацией каменистых миров, не представляла ни коммерческого, ни стратегического интереса. И вряд ли она была упомянута хотя бы в одном туристическом справочнике. Как часто бывает в подобных случаях, первоначальные причины, заставившие червеподобных хорхой[?] проложить ход в столь неприютном месте, остались тайной. Далеко не лучший материал для работы, но всего за пятьсот лет с открытия портала в Инфраструктуру мы заставили его засверкать драгоценным блеском. Теперь через Гансу проходило пять крупных торговых магистралей, включая Коридор Хэрлэн[?] — самый оживленный путь во всех наших владениях. Кроме того, узловая станция обеспечивала доступ к дюжине трасс вторичного значения, и четыре из них были признаны достаточно стабильными, чтобы пропустить судно класса «Джаггернаут». В основной своей массе эти дополнительные проходы ведут к крупным населенным центрам, обладающим определенной экономической значимостью. В их числе административные округа Кирильтук, Тататунга и Чилагун, каждый из которых охватывает более пятидесяти систем и около тысячи колонизированных планет. И даже те порталы, что вели в никуда, часто посещаются исследователями и искателями приключений, рассчитывающими найти реликвии хорхой или мечту всякого авантюриста — не нанесенный на карты узел. Предназначение девяносто девяти колонн нам осталось неизвестным, как и поддерживаемого ими ядра. Но это не слишком нас заботило; ядро стало хорошей базой для возведения зданий. Глядя в иллюминатор космического челнока, я видела, что поверхность станции сияет плотными скоплениями неоновых огней. Они располагались так плотно, что я не могла отличить свет отдельных зданий, сливавшийся в более крупные пятна, обозначавшие целые кварталы внутри огромных, словно города, районов. Переполненные конные тропы, каждая из которых была не менее ли в ширину, казались с этой высоты тонкими, змеящимися ниточками. Местное население уже начинало осваивать и золотые опоры, протягивая светящиеся щупальца к внутренней поверхности скорлупы. Повсюду сверкали рекламные плакаты, каждый в десять ли высотой. «В День Основателя пейте только элитный айраг „Темучин“».[?] «Пони Соркан-Шира[?] имеют мягкий ход, выносливы и славятся хорошим характером». «Балуй любимую жену: покупай ей только „Зарнукские Шелка“». «Во время охотничьего сезона доверьте свои сбережения Страховой Компании Нового Верхнего Самарканда». «Считаешь себя мужчиной? Пей айраг „Дохлый Червь“. Теперь в заостренных бутылках!». В Гансу я задержалась только на одну ночь, чтобы нанять евнуха и дождаться прибытия корабля, который должен был доставить меня на Кучлук[?]. Затем, вместе с евнухом и Гойо, я поднялась на борт «Бурхан-Халдун»[?] — кораблика, оказавшегося даже меньше, чем «Скала Черного Сердца», на которой я добралась до Гансу. Мое новое пристанище имело в длину не более ли, а в ширину — вчетверо меньше. Корпус судна покрывало разноцветье заплат, царапин, вмятин и опалин. Боковые стабилизаторы, казалось, вначале были оторваны, а после грубо приделаны на место, а гасители угловых колебаний, похоже, и вовсе переставили с совершенно отличающейся модели корабля, и швы на них до сих пор серебристо сверкали свежей сваркой. Многие иллюминаторы были заделаны наглухо. Каким бы старым не был «Бурхан-Халдун», но не только возраст наложил свой отпечаток на его текущий облик. Парванский Тракт печально известен своими опасностями и быстро взымал дань даже с самых современных кораблей. Если Коридор Хэрлэн можно сравнить с широкой, спокойной рекой, где с управлением судном справится даже слепой, то путешествие по Тракту было сравнимо со спуском по порогам, расположение которых менялось раз от раза. Эта трасса требовала не только опытного экипажа, но и выносливых пассажиров, способных перенести трудную поездку. Осмотрев отведенные мне покои и убедившись, что о Гойо позаботились, я направилась в зал отдыха. Купив там бокал айрага «Темучин», я прошла к обзорной площадке — ее широкое, изогнутое стекло было местами исцарапано и потерто, а кое-где и украшено тревожно выглядящими трещинками — и облокотилась на страховочные поручни. Только что отчалил последний транспортный челнок, и «Бурхан-Халдун» начал ускоряться по направлению к порталу, чьи огромные, созданные человеческими руками створки развернулись подобно цветку лотоса только в самый последний момент, чтобы предохранить станцию Гансу от непредсказуемых энергетических потоков, струившихся по Парванскому Тракту. Хотя проход Инфраструктуры на самом деле уходил в немыслимую даль, мои глаза и рассудок упорно утверждали, что мы вот-вот врежемся в поверхность луны. Примитивные генераторы искусственной гравитации заработали на пределе возможностей, пытаясь сохранить привычное направление вертикали, когда корабль неожиданно прыгнул вперед. Мы прошли сквозь портал, погружаясь в ослепительный свет Инфраструктуры. Пусть стены прохода и проносились во многих ли от нас, но мне казалось, что расстояние намного меньше. Мы все набирали скорость, и мимо проносились витиеватые, сияющие письмена, оставленные по неведомым причинам строителями хорхой. Мне начало мерещиться, будто стены стали сближаться, сжимая свою хватку на хрупком суденышке. Но остальных пассажиров это, по всей видимости, не только не пугало, но даже не привлекало их интереса. Поодиночке или парами, они выплывали из зала, пока я, продолжавшая всматриваться вдаль, не осталась наедине со своим евнухом. Очень медленно потягивая айраг, я разглядывала проносящиеся мимо стены и гадала повезет ли мне собственными глазами увидеть фантомы. В конце концов, именно они и привели меня сюда. Теперь оставалось лишь отравить евнуха.
