| Меню сайта |
|
|
 |
|
ГИБЕЛЬ «ВИЛЬГЕЛЬМА»
| 25.03.2017, 06:48 |
1945 год. Ценой больших потерь наши войска стремительно продвигались на запад. 20 января 1945 года в ставке Гитлера состоялось экстренное совещание. Решение, утвержденное Гитлером, гласило: «В кратчайший срок собрать в Данциге максимальное количество судов, погрузить на них наиболее ценные кадры и в охранении боевых кораблей вывести в западные порты Германии: Киль и Фленсбург».
*** Конец января 1945 года. Данцигский порт опоясан двойной цепью солдат.
Они стоят, не шевелясь, не стряхивая черные снежинки. Это пепел от сгоревших архивов. Уже двое суток за пакгаузами жгут горы разноцветных папок. Для солдата это верный признак того, что дела плохи. Сечет глаза перемешанная с пеплом мелкая снежная пыль. Зябко.
Солдаты внимательно следят за дорогой, по которой сплошным потоком в порт едут машины. Движутся они в сторону огромного теплохода, занявшего чуть ли не половину причальной стенки. На борту теплохода красуются медные буквы «Вильгельм Густлоф». Имя лайнеру дал сам фюрер в честь своего друга и партийного деятеля, убитого в 1936 году югославским антифашистом.
«Вильгельм Густлоф», построенный перед войной, совершил лишь один рейс: от Гамбурга до Канарских островов. Такой подарок офицерам рейха сделал тоже сам фюрер. Двухсотдесятиметровый гигант, имеющий высоту пятнадцатиэтажного дома, по роскоши уступал лишь легендарному «Титанику». На корабле была предусмотрена шикарная каюта для самого Адольфа Гитлера. В 1939 году лайнер был переоборудован под плавучий госпиталь, а затем поставлен в Данциге на прикол, где был превращен в плавучую базу учебной дивизии подводных лодок. Здесь жили и учились курсанты-подводники.
… К концу первого дня погрузки фешенебельные каюты были переполнены, а люди все прибывали и прибывали. Генералов и адмиралов, героев войны и партийных функционеров, гестаповцев и сотрудников разведки приходилось подселять в двухместные и четырехместные каюты, где набиралось по восемь-десять человек. Мест не хватало, обстановка осложнялась. Перегружены уже и корабли поменьше: «Ганза», «Геттинген» и другие суда конвоя, а эвакуированные все прибывали и прибывали. Некоторые - с женами и детьми. Много раненых.
За первые три дня погрузки лайнер принял около трех тысяч человек - уже больше, чем положено по техническим условиям.
На дымовой трубе «Вильгельма» нарисовали красный крест. Но вместе с ранеными немцы грузили воинские части с оружием и полной боевой выкладкой.
Утром четвертого дня ворота порта распахнулись, чтобы пропустить огромную пешую колонну: шел личный состав школы подводного плавания. Более двух тысяч человек! Подводники вливались в трюмы и кубрики лайнера вместе с сотней командиров подводных лодок - асов подводной войны. Это был резерв флота, гордость и надежда Германии. Именно их, учитывая безысходное положение Данцига, фюрер велел вывести вглубь Германии, во что бы то ни стало. На новом месте их ждали новенькие подводные лодки.
На пятый день погрузки к капитану поступили пакеты с сургучными печатями: «Принять тысячу триста подводников гарнизона Окстерхефт!», «Устроить пятьсот членов семей партийных функционеров Восточной Пруссии!»
Забиты все каюты, курительные комнаты, салоны, осушенный плавательный бассейн, гимнастический зал, танцевальный зал, зимний сад, театр, бары, рестораны. Заняты людьми с чемоданами и тюками все коридоры и проходы.
Тем временем к городу все ближе подкатывает гул русских «катюш». То и дело эскадрильи штурмовиков, прорывающиеся сквозь зенитные разрывы, обрушивают бомбы на железнодорожный вокзал, склады и портовые причалы. Вот-вот русские танки появятся из снежной мглы перед окопами, ворвутся в город и, грохоча траками, поползут по мостовой к порту. Надо торопиться с отправкой!
И вот, наконец, морские ворота порта миновали тральщики, за ними тронулись миноносцы и сторожевики. Когда громадина лайнера отвалила от причала, стрелки часов показывали двенадцать ноль-ноль 30-го января. Вслед за «Вильгельмом Густлофом» отвалил от причала теплоход «Ганза», а за ним - турбоход «Геттинген» и суда помельче. Колонна кораблей растянулась на несколько миль.
Палубная команда навела порядок, шум и суета постепенно умолкли. Прошло несколько часов плавания. Стали сгущаться сумерки. Эскадра полным ходом шла к западным берегам Германии.
В 16.10 с флагманского корабля охранения на «Вильгельм Густлоф» поступил приказ: «Застопорить машины. Отдать якорь. Теплоход «Ганза» потерял ход. «Вильгельму Густлофу» принять на борт две тысячи человек».
На «Вильгельме» срочно созвали совещание. Капитан Фридрих Петерсен возмутился:
- Брать на борт еще две тысячи человек - это самоубийство. Их негде разместить. Но главное, что корабль перевернется при первой же серьезной волне!
С Петерсеном согласился начальник конвоя, он же военный капитан теплохода Вильгельм Цан. Было решено проигнорировать приказ, полученный с флагманского корабля охранения. Невиданный случай в истории немецкой армии!
Петерсен так обосновал общее решение:
- Используя большую скорость лайнера, мы откажемся от мнимого преимущества перехода под охраной конвоя. У нас есть свои зенитные установки, способные поражать авиацию противника. Впрочем, в том, что авиация и торпедные катера не смогут нам угрожать в такую погоду, я уверен. Подводные лодки на такой ничтожной глубине, при таком волнении, донных минах и нулевой видимости… Маловероятно. Следует проложить курс так, чтобы пройти поближе к берегу по малым глубинам, которые не позволят подводной лодке скрытно приблизиться к лайнеру.
Ни Петерсен, ни Цан не знали, что радисты одного из кораблей дозора уже сообщили:
- В районе обнаружена русская подводная лодка!
Эту радиограмму не принесли на мостик «Густлофа» - ее просто не сумели принять из-за атмосферных помех.
Лайнер, пропустив вперед себя один эскадренный миноносец и не дождавшись тральщика-торпедолова, который должен был идти чуть сзади, на полном ходу продолжил свой рейс, не совершая даже противолодочного маневра.
***
11 января 1945 года в 10.00, снявшись со швартовых, русская подводная лодка «С-13» под командованием Александра Ивановича Маринеско отправилась в очередной поход.
Кораблей противника обнаружить не удавалось в течение двух недель. Поверхность моря всякий раз встречала подводников угрюмой бесконечностью. Лишь 29 января была получена шифровка: «Командирам подводных лодок в море. Быстрое продвижение частей Красной Армии, имеющее одним из оперативных направлений Данциг, заставит противника в ближайшие дни начать эвакуацию. В связи с этим надо ждать резкого усиления движения транспортов противника в районе Данцигской бухты…»
Подводная лодка полным ходом направилась в район Данцига.
…Рассвирепела зимняя Балтика. То налетит снежный заряд, то разорвется белая пелена, и сквозь низкие тучи выглянет луна… Далеко-далеко прорезалась черта горизонта, и тотчас вахтенный сигнальщик Анатолий Виноградов протянул руку вперед: - Справа двадцать, вижу вспышки!
- Штурмана на мостик! - бросил стоявший на вахте старший помощник в центральный пост.
Перекрывая рокот дизелей, прозвучал новый доклад Виноградова:
- Огни прямо по носу!..
«Тринадцатая» пошла на сближение с обнаруженными огнями. Надо было использовать щит непогоды и темноты. Как это часто бывает на Балтике зимой, порывом ветра вдруг очистило горизонт, и Маринеско увидел далеко по курсу силуэт небольшого судна, а за ним какую-то прямоугольную громадину.
- Что это? - невольно вырвалось у командира. - Тянут плавдок, что ли?
Маринеско сомневался в классификации цели, так как не успел ее рассмотреть внимательно.
- Вызвать наверх Волкова! - распорядился он.
Старшина первой статьи Александр Волков обладал редким достоинством - поистине орлиным зрением.
- Присмотрись, старшина, что там маячит!
- Впереди миноносец. За ним лайнер, - приглядевшись, уточнил Волков.
И на самом деле, когда исчез очередной снежный заряд, Маринеско убедился: перед ним огромный лайнер. Редкие огоньки нарушенной светомаскировки подчеркивали его колоссальные размеры.
Такой огромный лайнер наверняка охраняют большие силы. Значит, со стороны моря не подойти - множество наблюдателей следит, чтобы не подпустить к лайнеру ни самолет, ни торпедный катер, ни подводную лодку. Надо искать нестандартное решение для атаки.
- А что если атаковать со стороны берега? - размышлял командир. - Наверняка не ждут они нападения оттуда. Лайнер прижимается к береговой черте, глубина малая. Если обнаружат - гибель, ни отвернуть, ни погрузиться. Но и упускать лайнер нельзя. Очень уж заманчивая цель... Увеличить скорость!
Пенный вал стремительно покатился за кормой… Лодка пошла быстрее, но скорость все равно оставалась недостаточной. Расстояние между «Тринадцатой» и лайнером медленно, но неуклонно увеличивалось.
Дизели «С-13» изношены основательно, наращивать обороты опасно.
- Товарищ командир, ход больше восемнадцати. Форсировать дизели? - спросил старший механик.
- Ради такой цели можно. Объясните людям обстановку.
Командир сознавал, что идет на смертельный риск, а внизу, в дизельном отсеке, наступал настоящий ад. Захлебываясь, грохотали работающие на форсаже двигатели. Не успевали сгореть ни солярка, ни масло, едкий дым заполнял отсек, мешал людям дышать. Не хватало кислорода. Полуголые мотористы лоснились от пота: температура в отсеке приближалась к шестидесяти градусам. Не выдерживая теплового удара и удушливого дыма, мотористы падали в обморок. Их заменяли подвахтенные. Дизели могли не выдержать этого ритма, выйти из строя, и тогда лодка осталась бы без хода, превратившись в неподвижную мишень…
Экипажу было уже известно, что лодка выходит в атаку на огромный лайнер, и моряки знали о рискованности маневра. Знали они и то, что вывернуться из-под обстрела и бомбометания будет маловероятно… Прошедший по всем отсекам замполит лодки Крылов доложил командиру:
- Экипаж готов к любым испытаниям!
В кромешной тьме, среди бушующего моря и снегопада невозможно было и подумать, что это движется подводная лодка: из воды виднелась лишь рубка, закрытая полностью пенным шлейфом. Нагоняя лайнер, лодка до поры до времени шла тем же курсом, что и он. Полная драматизма погоня продолжалась более часа…
«Густлоф» шел полным ходом к порту Киль... Командиры лайнера, не ждали никаких неприятностей от русских. О налетах авиации не могло быть и речи - погода была на стороне немцев. Ждать атаки со стороны надводных кораблей не приходилось - разведка донесла, что никаких кораблей противника не замечено. Подводные лодки? Но около берега, где глубина составляет 40-50 метров, ни одна лодка не выполнит нужных маневров, чтобы атаковать лайнер.
С мостика «Вильгельма Густлофа» заметили быстро двигающийся катер, который шел между лайнером и берегом, прикрываясь бортом гиганта от штормовых волн. Мощный сигнальный прожектор, направленный с лайнера, заплясал по рубке догоняющего катера тревожными точками и тире. С катера ответили неразборчиво, но быстро и сразу. Стало ясно, что это не противник, который, несомненно, попытался бы увильнуть от прожектора и заметался бы по бушующему морю в поисках отступления. Нет, этот идет открыто, значит, свой - отставший тральщик-торпедолов…
«Вильгельм Густлоф» полным ходом продолжал путь по намеченному курсу. Никому и в голову не могло прийти, что «немецкий тральщик-торпедолов» - это русская подводная лодка «С-13», а «ответ» с него получился таким быстрым и неразборчивым, потому что, не зная позывных, матрос Антипов по приказу Маринеско отстучал с пулеметной скоростью короткое русское слово.
На подводной лодке перевели дух. Их явно приняли за своих!
Стремительно летя сквозь ледяные брызги, снежную пургу, рассекая огромные волны, лодка обогнала лайнер слева, со стороны берега.
- Стоп дизели! Принять главный балласт, кроме среднего! Право на борт. Моторы - малый ход!
«Тринадцатая» развернулась на 90 градусов. Невысокий и плотный старпом, ухватившись за ветроотбойник, приник к ночному прицелу.
- Как только цель придет на визирную линейку, подайте команду! - не отрываясь от бинокля, бросил командир.
Силуэт лайнера неудержимо рос, превращаясь в закрывающую полгоризонта громадину, но все еще не приходил в нужный угол.
- Право пять градусов!
Лодка покатилась вправо, и тотчас темный силуэт стал быстро наползать на визирную линейку.
- Есть! - громко крикнул старпом.
- Аппараты, пли!
Маринеско машинально взглянул на часы: 23.08.
Командир отделения торпедистов старшина второй статьи Владимир Александрович Курочкин дернул рукоятку раз, другой, третий, четвертый - стрельбу производили вручную. Лодку качнуло три раза. Три стремительные полоски рванулись от «тринадцатой» к высокому борту лайнера, спокойно продолжавшему свой путь. Четвёртая торпеда из-за технической неполадки не тронулась с места и осталась в торпедном аппарате.
Между тем остальные три торпеды неслись к «Вильгельму Густлофу», казалось, целую вечность. «Вечность» длилась ровно тридцать семь секунд. Три подряд всполоха бело-розового огня взметнулись к небу. На лайнере разом погасло освещение. Он медленно накренился на левый борт. Люди стали бросаться в ледяное море. Издалека, из-за тонущего лайнера, разрубив ночное скопище туч, легли на волны мощные прожектора оставшихся вдалеке судов охранения.
- Всем вниз! Срочное погружение! - приказал Маринеско.
Тут же зашипел вытесняемый из цистерн воздух и лодка провалилась в глубину. Акустик обнаруживал все новые и новые шумы винтов. Десятки немецких кораблей неслись к месту катастрофы: одни, чтобы спасти своих, другие - чтобы уничтожить русскую лодку. Миноносцы и сторожевики быстро сжимали полукольцо, прижимая лодку к берегу. К счастью, пока она обнаружена не была, и вражеские корабли лишь нещадно посыпали дно глубинными бомбами. Море бушевало не только из-за непогоды, но и из-за разрывов бомб, хаотично разбрасываемых кораблями сопровождения. Чтобы «С-13» была не слышна вражеским акустикам, ее гребные электродвигатели давали самое малое число оборотов: лишь бы лодка слушалась рулей. Глубина в сорок-пятьдесят метров не позволяла делать резких маневров, ведь лодка имеет длину 78 метров, и попробуй боцман чуть-чуть ошибиться, чуть круче переложить горизонтальные рули, как случится катастрофа. Нельзя опускаться ниже из-за донных мин, но и подниматься на глубину выше 15 метров тоже нельзя - сразу попадешь под таран любого из преследующих кораблей.
Положение становилось все более сложным. Лодке приходилось маневрировать среди донных мин, шныряющих повсюду вражеских кораблей, среди разрывов глубинных бомб. Звуковые посылки гидролокаторов то и дело горохом сыпали по обшивке «тринадцатой». Подводная лодка маневрировала на минимально возможном ходу. Командир направлял ее туда, где только что грохнули очередные взрывы бомб. В этом был точный расчет: там, где бомбы взбаламутили море, поставив стену воздушных пузырей, немецкие акустики глухи. Они не обнаружат лодку, пока море не успокоится. Но так долго продолжаться не могло, это понимали все.
«Тринадцатую» все-таки обнаружили. Кольцо сторожевых кораблей стало сжиматься все уже. Бомбы стали ложиться совсем рядом. И Маринеско решается на самый отчаянный шаг. Русская лодка стала подходить к затонувшему лайнеру, над которым продолжали барахтаться в холодной воде его пассажиры и находились спасавшие их суда сопровождения. Командир полагался на то, что немцы не станут бомбить там, где находятся свои, да и искать лодку труднее на фоне большой массы металла потопленного судна.
«С-13» вплотную подошла к лежащему на боку лайнеру и полностью заглушила двигатели. Однако спокойствие наступило ненадолго, через некоторое время «С-13» и там была обнаружена. Маринеско принял
решение уходить в сторону моря. Задачу облегчало то, что на площади в несколько квадратных километров взрывами глубинных бомб со дна
была поднята масса грунта, окрасив море в грязно-желтый цвет.
Вражеские корабли гонялись за лодкой, обнаруживая ее, пытаясь уничтожить, но каждый раз «Тринадцатой» удавалось уйти. Наконец, спустя четыре часа смертельной круговерти, немецкие акустики окончательно потеряли лодку в перепаханных и взбаламученных взрывами квадратах моря…
Судьба лодки «С-13» удивительна - она оставалась единственной из лодок этого типа на Балтийском море. Все остальные без исключения погибли: были торпедированы, взорваны глубинными бомбами, подводными минами, протаранены надводными судами. Лишь Господня Воля и мастерство экипажа спасали последнюю из «эсок» на Балтике. Но и она по всем правилам морской науки должна была уже лежать на морском дне, разорванная на части, исковерканная и уничтоженная немецкими военно-морскими силами. Впрочем, и немцам было о чем горевать: только в этом бою они сбросили на «С-13» двести сорок глубинных бомб, и безрезультатно! Но, конечно, главное было в другом: в этот день был потоплен лучший немецкий лайнер «Вильгельм Густлоф» водоизмещением в 25 тысяч тонн! Из десяти с лишним тысяч пассажиров и членов экипажа удалось спасти лишь 988 человек. Из погибших три тысячи семьсот человек были опытными подводниками. Сто двадцать три лодки ждали их для дальнейших военных действий...
На русской лодке, разумеется, не знали о том, что в эти минуты Гитлеру уже доложили о трагедии, и он, придя в неописуемой гнев, приказал расстрелять командира конвоя. Александр Иванович Маринеско был занесен в специальный журнал, как личный враг фюрера.
Уничтожив «Густлофа», «С-13» продолжила боевое патрулирование. В этом же походе, 10-го февраля, невдалеке от города Устка на Балтийском море на пути лодки повстречался еще один вражеский транспорт - «Генерал фон Штойбен», на борту которого находились три тысячи шестьсот человек - личный состав танковой дивизии, перебрасываемой под Берлин. «С-13», развернувшись кормой к транспорту, выпустила две кормовые торпеды и, сделав поворот, на полном ходу пошла к своим берегам. Охранявшие транспорт миноносцы и подоспевшие корабли дозора сумели спасти только триста человек. Лодку они даже не преследовали, настолько быстро она покинула «поле» боя.
***
«Тринадцатая» была с восторгом встречена у родных берегов. Многие из членов экипажа были награждены орденами и медалями.
Атака, в результате которой был потоплен лайнер «Вильгельм Густлоф», была названа историками самой результативной за всю историю существования под
|
| Категория: ИСТОРИЯ | Добавил: qreter |
| Просмотров: 306 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
| ПОИСК ПО САЙТУ |
|
ВНИМАНИЕ!!!
НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендуем Вам воспользоваться функцией "ПОИСК ПО САЙТУ", для отображения и поиска необходимого и интересующего Вас материала |
|
| НОВОСТИ САЙТА!!! |
|
|
|
