| Меню сайта |
|
|
 |
|
Лисаневич Борис Николаевич
| 25.03.2017, 06:21 |
4 октября 1905 года в Одессе, в семье дворянина, генерала от кавалерии, известного коннозаводчика Николая Александровича Лисаневича родился третий сын — Борис.
Поколения Лисаневичей, будучи офицерами русской армии, верой и правдой служили царю и Отечеству. Одесский журналист Виктор Кленов, с энтузиазмом собирающий и публикующий материалы о своем необычном земляке, обнаружил, что прапрадед Бориса генерал Лисаневич прославился в Отечественной войне 1812 года, и его портрет находится в знаменитой военной галерее Зимнего дворца, той самой, о которой Пушкин сказал: «У русского царя в чертогах есть палата…» Мальчику была уготована традиционная для дворянина тех времен судьба: кадетский корпус, военная служба, разумная женитьба и тихая жизнь в собственном имении. Все сыновья генерала Лисаневича обучались военному мастерству.
В 9 лет он был определен в Одесское кадетское училище, откуда на всю жизнь вынес явное отвращение ко всякому регламенту и предопределенности. И быть бы Борису русским офицером, как стали его старшие братья, а может – и генералом, но вмешалась революция. Как впоследствии шутил Борис: «Всему в своей жизни я обязан Октябрьской революции». И действительно, не будь революции, скорее всего, он бы спокойно делал военную карьеру, и не пришлось бы ему прожить бурную жизнь, полную самых неожиданных поворотов и приключений.... Революция, гражданская война с ее почти фантасмагорической сменой властей в Одессе - красные, белые, союзники, деникинцы, батько Махно...
- "Баррикады усеяли город, над каждой развевались пестрые флаги. Стреляли со всех сторон. В одной из таких беспорядочных перестрелок я был ранен", - вспоминал Борис. Детство в его последующей жизни закончилось. В городе свирепствовал голод. Гражданская война принесла семье Лисаневичей много невзгод. Её благополучие осталось в прошлом. Она лишилась состояния, голодала. Старшие братья Бориса погибли, сражаясь в Добровольческой армии. Поэтому, надо было как-то выживать. Случайно, по протекции знакомой, балетмейстера Одесского театра госпожи Гамсахурдия,бывший кадет поступает в кордебалет знаменитого одесского оперного театра, и неожиданно быстро делает успехи на танцевальном поприще. Помогают самодисциплина и спортивная форма, приобретенные в училище.
- «Самое удивительное, — вспоминал Борис Лисаневич, — что ни революция, ни гражданская война не охладили тяги одесситов к опере и балету. Голод, тиф и революция рано заставили меня понять относительность всех ценностей, когда за золотой сервиз можно было получить только буханку хлеба».
С театром оперы и балета Борис гастролирует по Украине, выступает в Москве. В 1924 году, во время представления оперы "Пророк" Мейрбеера, постановщик пиротехнических эффектов превзошел самого себя: в финальном акте оперы запылали не только декорации замка, но и весь Одесский театр оперы и балета. Это лишило одесситов возможности смотреть балет и слушать оперу. Оставшись не у дел, Борис внезапно для себя покидает Советскую Россию и уезжает за границу, в Париж, центр белой эмиграции, где оседает в Париже, как беженец получает паспорт, известный как паспорт Нансена.
- "Этот факт в конце концов оказался причиной моего пребывания в Азии, но когда я едва сумел ускользнуть из России, я не мог представить себе, куда приведет меня этот полет"..
Вначале он работает на заводе «Рено». С помощью дальних родственников Борис заключил контракт с парижским театром «Альгамбра». Там, по утверждению одесского исследователя и альпиниста Виктора Кленова, собирающего материалы о жизни Лисаневичей, Джордж Баланчин пригласил Бориса на просмотр в театр Сары Бернар, где был сам Сергей Дягилев. «Никогда ранее я не исполнял двойной пируэт, но перед Дягилевым я взлетел. И был принят», — вспоминал Лисаневич. И его пригласили в балет Сергея Дягилева.
В дягилевской труппе Борис протанцевал пять лет, до смерти Дягилева в 1929 году. Он выступал в более чем 25 балетах и операх, включая «Петрушку», «Князя Игоря», «Жар-птицу». Одессит не стал звездой первой величины, но, тем не менее, считался талантливым танцором. Партнерами Бориса по сцене были Серж Лифарь, Дж. Баланчин, В. Нижинский, Л. Массин, А. Долин. Молодой танцор был знаком с Анной Павловой, И. Стравинским, Ж. Кокто, А. Матиссом.
После смерти Дягилева Лисаневичу пришлось искать нового применения своим силам. Несколько месяцев он был фотографом. Неплохо подзаработал на торговле икрой, но тут же спустил все деньги в казино Монте-Карло. Борис мало ценил деньги. Они никогда не были для него целью, а только средством. Коммерсанта из русского эмигранта не вышло, и он возвратился на сцену, став участником антрепризной балетной труппы. Борис открывает собственную антрепризу, набирает артистов балета из разных эмигрантских трупп. Последовали гастроли по Европе и даже Латинской Америке – в Бразилию и Аргентину. Довелось выступать и в Ла Скала. Пресса отмечала успехи русского танцовщика.
Вскоре Борис Лисаневич знакомится с солисткой балета Кирой Щербачевой, балериной кордебалета опер Шаляпина, которая становится его женой. И вновь бесконечные гастроли. В 1933 году судьба заносит его на Восток. Для него это стало подлинным откровением — Индия, Китай, Цейлон, Бирма, острова Ява и Бали.
- "Я не мог поверить, что чувство гармонии и красоты, которое я испытывал только на сцене, могло существовать в реальном мире. Я был очарован Востоком."
Очарованный Востоком, Борис принимает решение остаться в Индии, что дает ему возможность получить британский паспорт. Он остается в Калькутте. Благодаря приглашению своих друзей он становится приверженцем королевской охоты на тигров, леопардов и носорогов. В джунглях Индокитая Борис проводит три незабываемых месяца. На его счету 8 леопардов, 6 тигров и 40 буффало. "Я охотился на территории дикого племени мои, славившегося своими духовыми ружьями с отравленными стрелами. Моим оруженосцем был зловещего вида заключенный, осужденный за убийство жены и тещи. Я курил опиум - подарок от короля Камбоджи."
В колониальной Индии были весьма популярны светские клубы, объединявшие исключительно англичан. Лисаневичу пришла в голову идея нарушить эту традицию. В Калькутте Борис Лисаневич решил создать клуб, членами которого могли бы стать и европейцы, и представители высшего общества Индии. Многие к этой мысли отнеслись скептически. Тем не менее, в 1936 году с помощью влиятельных друзей был создан клуб «300», который благодаря стараниям Бориса и обаянию его личности очень быстро стал самым популярным заведением подобного рода в столице Британской Индии. Клуб открывалсяся в роскошном дворце, некогда построенном богатым армянином Филиппом для своей невесты, сбежавшей с простым солдатом за день до бракосочетания. 18 декабря первых гостей «Клуба-300» ожидали в 11 вечера. Всего было приглашено более 600 человек — важнейших персон Британской Индии. Из одних раджей, махараджей и принцев можно было собрать большой хор. В 7 вечера укладчики паркета еще не закончили работу, барные стойки не были собраны, строительный мусор валялся всюду по территории. В 22:45 Борис появился у входа при полном параде — в клубе все было готово. Чтобы понять масштабы этого подвига, надо хотя бы раз увидеть индийца за работой. Наверняка дело не обошлось без увесистой бамбуковой палки, отборного русского мата и личного вмешательства Лакшми и Фортуны.
Последние гости разошлись из «Клуба-300» около семи утра. Всю следующую неделю Калькутта гудела рассказами о грандиозном приеме у Бориса Лисаневича.
— Ах, какой восхитительный музыкальный ансамбль!
— А кухня, кухня! Говорят, там подавали 500, нет — 600 разных блюд!
— И как приятно было сидеть в той уютной беседке в парке!
Заведение Бориса расцветало буквально на глазах. Завсегдатаями клуба стали члены дипломатического корпуса, чайные плантаторы, миллионеры-промышленники. В клубе всегда можно было встретить высокопоставленных чиновников колониальной администрации, богатых английских предпринимателей и раджей индийских княжеств. Все они считали Бориса другом. Далеко не в последнюю очередь славу клубу «300» создавала лучшая в Калькутте кухня, которой руководил специально приглашенный Лисаневичем из Европы русский повар. Из Ниццы прибыл знаменитый шеф-повар Владимир Халецкий, бывший русский офицер, прославивший ресторан блюдами Бориса - борщ, паштет их рябчика, бефстроганов и Bombe a la Boris. Первый оркестр в клубе состоял из двух пианистов и одного... барабанщика. Это был первый англо-индийский клуб и первый, в который допускались женщины. Махараджи, принцы и дипломаты, британские офицеры и члены королевских фамилий, летчики и знаменитые путешественники, промышленники и коммерсанты - все эти люди знали Бориса как гостеприимного хозяина самого аристократичного клуба Калькутты, где встречаются Восток и Запад. Одесское чувство юмора не покидало хозяина клуба никогда.
Среди гостей клуба были отважный летчик князь Э. Голицын, махараджа Куч Бихар, непальский генерал Махабир. Молодой махараджа Куч Бихара и непальский генерал Махабир так сдружились с Борисом, что вскоре эту троицу стали называть «Три мушкетера». Со временем Борис пристрастился к «королевской» охоте. В компании своих знатных друзей он регулярно надолго отправлялся в джунгли поохотиться на тигров, медведей и носорогов. Но иногда охота приедалась и тогда троица «мушкетеров» выдумывала себе другие эксцентричные забавы. Так, наутро после одной из попоек друзей в «Клубе-300», вся калькуттская элита получила письма следующего содержания:
«Накануне отъезда первой в мире научной экспедиции по изучению голливудских кинозвезд, Вас сердечно приглашают на встречу в Клубе-300 23 сентября в 8 часов вечера».
А слово махараджи — незыблемо, даже если было произнесено спьяну. И экспедиция действительно состоялась. Более того, она имела грандиозный успех — весть о прибытии в Лос-Анджелес холостых и симпатичных индийских мультимиллионеров переполошила весь Голливуд и к отелю, где жил Борис с друзьями, буквально выстраивались очереди.
Скопление именитых людей в индийском клубе, отзвуки славы которого доносились аж до Парижа, не могло не привлечь излишнего внимания. Перед началом Второй мировой в «Клуб-300» потянулись резиденты и вербовщики германской, советской и британской разведок. Тактичный и обаятельный Борис умудрился в этих обстоятельствах не нажить себе врагов, но и не поддаться уговорам ни одной из сторон.
Когда началась Вторая мировая война, Борис пытался вступить в британскую армию и отправиться на борьбу с фашизмом – не получилось. Скопление именитых людей, бывавших в индийском клубе, отзвуки славы которого доносились аж до Парижа, не могло не привлечь излишнего внимания. В годы войны Калькутта играла важную роль, как плацдарм американцев для переброски всевозможных грузов в Китай, входивший в антигитлеровскую коалицию. Калькутту наводнили американские летчики. Американские и британские офицеры и генералы стали завсегдатаями клуба «300». В «Клуб-300» потянулись резиденты и вербовщики германской, советской и британской разведок. Тактичный и обаятельный Борис умудрился в этих обстоятельствах не нажить себе врагов, но и не поддаться уговорам ни одной из сторон. Со многими военными Борис установил самые дружеские отношения. Он ссужал деньги летчикам, зачастую помогал семьям погибших. Надо сказать, что переброска грузов в Китай через Гималаи на небольших самолетах была делом очень опасным, много самолетов не вернулось с задания. Борис относился к молодым офицерам как к своим сыновьям или младшим братьям.
Клуб «300» превратился в неформальный информационный центр. За беседами генералы решали подчас важные вопросы. Общительный Борис стал весьма осведомленным человеком. Он даже попал под колпак американской военной разведки, да и английские службы безопасности несколько подозрительно относились к Лисаневичу: русский, с необычной биографией, вхожий в высшие круги, информированный. Уж не большевистский ли он шпион, не работает ли на СССР? Когда после войны Борис приехал в США по приглашению своих друзей-генералов, то его прямо с трапа самолета отвезли для беседы, а скорее, допроса в соответствующее ведомство. Приятели по военной Калькутте не дали организатора клуба «300» в обиду. Любопытно, что и некоторые советские представители из числа тех, с кем доводилось встречаться Борису, смотрели на него косо: как же, бежал из СССР, общается непонятно с кем!
Советскую разведку крайне интересовала элитная публика клуба. Но предлагать Лисаневичу сотрудничество было очень рискованно: если Борис — шпион английских спецслужб, канал и без того хрупкой агентурной связи обрекался на провал. С другой стороны, у советской стороны не оставалось выбора. Немцы настолько активизировали свою деятельность в поисках антибританских сил на территории Индии, что времени на раздумья уже не было. Третьего февраля 1941 года у здания советского посольства в Кабуле ничем не примечательный человек остановил двоих сотрудников дипмиссии и сообщил им о том, что в ставке Гитлера принято решение о вторжении немецкой армии в Иран и Афганистан, а затем — в Индию. Соединившись на восточной границе Индии с наступавшими японскими войсками, Германия становилась властелином мира. Информация о планах нацистов застала советское командование врасплох. Для ее проверки требовались надежный канал информации и резидентура. На тот период советская разведка в Индии не располагала ни тем, ни другим. Поэтому в Кремле принимают решение: на открытый контакт с Лисаневичем не идти, а вместо вербовки, которая может вызвать нежелательные последствия, провести разведку с прикрытием.
Через несколько дней в «Клубе 300» появился советский полпред.
Из архива НКВД: Служебная записка.
«Оказавшись на месте, я вошел в главный зал и занял место у стойки бара. Через какое-то время появился Лисаневич. Узнав меня, он очень радушно поздоровался, угостил за счет заведения и поинтересовался целью моего визита в Калькутту. Я сказал, что теперь представляю интересы посреднической фирмы, занимающейся закупкой ткацкого оборудования, а также крупных партий виски. Особо отметил, что ищу серьезных партнеров по бизнесу. Лисаневич внимательно меня выслушал и сказал, что может кое в чем помочь, но без каких-либо обещаний с его стороны».
Лисаневич, разумеется, знал, что Индия никогда не экспортировала ткацкое оборудование, которого попросту… не имела. Да и индийский джин и виски были традиционно низкого качества. Только сумасшедший мог всерьез заниматься покупкой подобной продукции. Поэтому, предлагая помощь, Борис давал понять, что истинная миссия резидента ему ясна.
- «Я предложил ему войти в дело, намекая тем самым на вербовку. Лисаневич категорически отказался, дав понять, что разговор на эту тему исчерпан, но поинтересовался, партнеров какой из стран я ищу. Я ответил, что предпочтительно Германии».
С этого дня советский полпред часто посещал клуб, где за его столиком периодически оказывались нужные собеседники, даже не подозревающие, что беседуют отнюдь не с успешным коммерсантом.
Также, обсудить с Борисом на русском языке кулинарные темы захаживал Ага-хан — глава секты исмаилитов и потомок Горного старца. Но самая значительная встреча у Бориса, итогом которой стало еще более полное погружение в жизнь Востока, произошла 1944 году, когда к клубу бесшумно подкатило шикарное авто. Из него вышли двое мужчин в форме высших офицеров британских ВВС, без знаков отличия. Одним из них был законный король Непала (в изгнании) Трибхуван Бир Бикраму Шах Деву, из династии Шахов, вынужденная ссылка которого произошла вследствие более чем столетнего правления феодального клана Рана, проводившего изоляционистскую политику (в стране долгое время официально существовало рабство). Непальская история сложилась так, что в 1846 году династия Шахов фактически оказалась отстраненной от власти могущественным феодальным кланом Рана. Теперь король Непала Трибхуван решил покончить с этим и вернуть себе всю полноту власти. Борис, обладая массой влиятельных друзей, располагал обширной информацией о ситуации в Юго-Восточной Азии. Недаром многие считали его тщательно законспирированным разведчиком. Индийцы — британским агентом, американцы — советским, а русские — «цэрэушником». Был ли Борис Лисаневич, азиатским Кимом Филби или Лоуренсом Аравийским? Сам Борис только улыбался на эти вопросы:
- "Я скорее похож на Марко Поло."
Вскоре в «Клубе 300» появился человек, которому суждено было изменить жизнь всего индийского народа — Джевахарлал Неру. Подойдя к столику, за которым сидели Неру и сопровождавшие его лица, Борис Лисаневич, со свойственной одесситу предприимчивостью, попросил разрешение представить им своего друга, короля Непала Трибхувана. Неру охотно согласился. Через несколько минут оба политика обсуждали нюансы будущих взаимоотношений их стран. Неру пообещал королю полную поддержку, с условием, что Непал будет дружественен Индии. На следующий день Трибхуван, окрыленный надеждами и планами на будущее, уехал в Катманду. Однако о встрече короля с Неру стало известно премьер-министру Непала, который распорядился содержать Трибхувана под строжайшим домашним арестом.
Осенью 1950 года Лисаневич, через индийского посла в Катманду, передал королю зашифрованное письмо. Вскоре Трибхуван изъявил желание поехать с семьей отдохнуть у маленькой горной речки. Когда кортеж машин поравнялся с индийским посольством, его ворота распахнулись, и автомобиль монарха въехал во двор. Охрана была сразу обезоружена и отправлена обратно с вестью, что король во дворец не вернется. Как рассказывала вторая жена Бориса Лисаневича Ингер, эта идея принадлежала ее супругу. В результате согласованных действий оппозиции, поддерживаемой из Индии, олигархический клан Рана был отстранен от власти, и король Трибхуван с триумфом возвратился в страну, в Непал. Вскоре Трибхуван получил реальную власть. Он присвоил Борису Лисаневичу статус почетного гражданина Непала и едва ли не первым официальным письмом монарха было послание приглашения Борису посетить Непал. Дело в том, что Непал в те времена был изолирован от внешнего мира. А иностранцу попасть в эту таинственную страну было лишь немногим проще, чем Генриху Харреру проникнуть в Тибет. Даже альпинистам, с начала 20 века штурмовавшим Эверест и убедившимся, что восхождение с китайской стороны намного опаснее, чем с непальской — удавалось осуществлять из Непала не более одной экспедиции в год. А тут приглашение лично от короля. Разумеется, Лисаневич сразу же отправился в путь.
Свой первый прилет в Катманду Борис запомнил на всю жизнь. Может быть потому, что король Трибуван лично встретил его в аэропорту на машине. И может оттого, что когда автомобиль въехал в город и покатил по одной из центральных улиц — в свете фар Борис увидел большого леопарда, поспешившего убраться с дороги.
- «В первую же ночь я встретил леопарда на улице Катманду, а за долиной — Азию Киплинга, смесь Китая и Индии, оправленную в пейзаж, перед которым меркнет Швейцария», рассказывал потом Борис. Следующие несколько дней Лисаневич гулял по Катманду и окрестностям, любовался видами «Изумрудной долины» и достопримечательностями столицы, отвечал поклонами на искренние улыбки горожан.
Вторая мировая война закончилась, Индия вскоре обрела независимость. Но Борис продолжал жить в Калькутте. Помимо клуба «300» он был вовлечен во многие другие проекты. Пытался организовать экспортно-импортную фирму, создать авиакомпанию. Далеко не все прожекты оказывались успешными. Его жена, Кира, уехала в США и больше не вернулась. Видимо, ей было трудно выдерживать бурный темперамент Бориса. В 1948 году Лисаневич женился на белокурой, голубоглазой датчанке Ингер Пфейфер, которая была моложе его на 25 лет.
В 1951 году Борису пришлось заниматься совершенно необычным делом: опекать большую группу русских староверов. Прежде чем попасть в тропическую Калькутту, эти люди почти пять лет странствовали по срединной Азии. Старообрядцы жили на Алтае, в районе советско-китайской границы. После войны на них началось давление как с советской, так и с китайской стороны. Отряд из 115 человек бежал из обжитых мест. Они преодолели пустыню Гоби, Тибетское нагорье, пройдя через неимоверные испытания. До столицы Тибета Лхасы добрались оставшиеся в живых 23 человека. Здесь староверы оказались своего рода заложниками: индийские власти не хотели давать им визы на въезд в Индию. Только благодаря поручительству Лисаневича старообрядцы оказались в Калькутте. Это была весьма живописная группа, предводительствуемая Сидором Беловым: заросшие волосами люди чуть ли не в шкурах. На всех 23-х человек тибетцы выдали единый паспорт длиной в один метр. Девять месяцев, пока старообрядцы не выехали в США, Борис помогал им. Наверное, он чувствовал родство душ с этими скитальцами, как и он, покинувшими родину.
В 1953 году вместе с женой и сыновьями Мишей и Александром, вновь по личному приглашению короля, Борис прибывает в Непал, в горное королевство. Несмотря на 20 лет, проведенных на Востоке, он попросту ошеломлен. Если в Индии англичанам удалось разрушить основы традиционного общества, то Непал оказался совершенно нетронутой страной. В этой стране, терпимой и доброжелательной, мирно уживаются индуизм и буддизм, кстати, напрочь изгнанный из Индии. Единственное, что оставалось, это открыть эту волшебную страну миру, чем и занялся Борис, представив свой план другу - монарху.
Очарованный красотой Изумрудной Долины, Борис сразу оценил огромные возможности туризма в Непале. Первые альпинистские экспедиции уже привлекли внимание всего мира к снежно-ледовым массивам Аннапурны, Дхаулагири и Эвереста, но в 1954 году попасть в Непал было так же трудно, как проникнуть в Тибет. Мешали длительные и сложные формальности, отсутствие дорог, ограничения в выдаче виз. В беседах со своими непальскими друзьями, среди которых был и премьер-министр, Борис пытается заинтересовать их перспективами туризма в Непале.В ответ они только улыбались: "Зачем иностранным туристам Непал? Что они будут делать в средневековой стране, где нет телефонов, небоскребов и музеев?". Тогда Бориса осенила идея открыть отель, который мог бы привлечь будущих туристов. Но в долине не было керосина, газа, электричества. Действовал комендантский час - наследие режима Рана. Почти все продукты надо было ввозить из-за границы.
Борис высказал возникшую идею о превращении страны в туристический рай королю и своим непальским друзьям. Вначале те даже не могли понять, о чем идет речь. Однако неугомонный русский сумел-таки убедить их открыть Непал внешнему миру.
Борису пришлось взвалить на свои плечи создание в Катманду первой в Непале современной гостиницы. Для этой цели генерал Бахадур Рана предоставил своему другу гигантский дворец, вернее, одно его крыло. Надо сказать, что правители Рана в великолепии пытались соревноваться, и не безуспешно, с европейскими монархами. В Катманду были построены десятки роскошных дворцов и целых дворцовых комплексов, напоминающих Версаль. Историки архитектуры даже говорят об особом архитектурном стиле – барокко Катманду. Интерьеры многих дворцов поражают великолепием. Так, в Львином дворце есть парадная зала с венецианскими зеркалами, огромными хрустальными люстрами и даже фонтаном из хрусталя, очень похожая на Хрустальную галерею в Версале. Чего не было, так это хотя бы намека на современные удобства.
Трудности в создании отеля подстерегали Бориса буквально на каждом шагу. Достаточно сказать, что к началу 50-х годов в королевстве вообще не существовало дорог, а были только горные тропы. По улицам Катманду ездили единичные автомобили. Попали они в столицу отнюдь не своим ходом, а были принесены в разобранном виде на спинах носильщиков-кули из Индии через горные перевалы. Подобным образом в Катманду попадали все вещи, производимые за пределами Непала. В самом же королевстве никаких производств, кроме кустарных, не было. Взявшись за организацию отеля, Борис с ужасом обнаружил, что ввозить нужно буквально все: от столовых приборов до постельного белья, не говоря уж о таких предметах, как ванны и раковины. Рюмки, вилки, тарелки, кухонная утварь, кровати, сантехника, зеркала, постельное белье и гардины — практически все необходимое было доставлено из Индии в Катманду на спинах мулов и носильщиков. Борис выписал из Индии не только шеф-повара, но и большую часть обслуги.
Для того, чтобы выпекать хлеб, пришлось на территории отеля сложить пекарню и русскую печь. Караваи из этой печки считались самыми вкусными в Катманду. Кроме того, оказалось, что чуть ли не единственной сельхоз культурой в Непале был рис. И Борису пришлось заняться разведением таких экзотических для этой страны растений, как морковь, салат, шпинат, свекла, цветная капуста, клубника. А позднее еще создать несколько ферм, доставив из-за границы поголовье породистых свиней и гусей. Надо было ещё обучить персонал носить башмаки, мыть руки и не подавать клиентам воду из "маленьких белых источников", как они называли туалеты.
В августе 1954 года Royal Hotel - единственный отель такого рода в радиусе 450 миль от Катманду - был открыт. Его гостей поражало не только здание отеля, у входа в который их "приветствовали" чучела тигров и крокодилов с разинутой пастью, но и сам его владелец. "Низкий голос с явным русским акцентом. Громадные руки. Ослепительная открытая улыбка. Брови Мефистофеля", - так его описывал Мишель Пессель.
Когда обустройство гостиницы близилось к завершению, Лисаневич стал убеждать короля Трибувана разрешить выдачу виз первым группам туристов. Наконец, разрешение было получено, и в марте 1955 года, в рамках кругосветного путешествия турфирмы «Томас Кук» в Катманду прибыли три группы туристов, которые естественно разместились в «Королевском отеле». Визит длился лишь двое суток, и Борис упросил короля во второй день лично навестить гостиницу Royal. На глазах у Его величества американские пенсионеры смели подчистую все сувениры из лавок, предусмотрительно открытых Борисом. Позже гостиница стала и базой для всех альпинистских экспедиций в Гималаи, члены которых мечтали покорить Эверест. Борис стал лучшим другом и помощником всех альпинистов, начиная с первопокорителей самой высокой вершины мира – новозеландца Эдмунда Хиллари и непальского шерпа Норгея Тенцинга. Во многих книгах, написанных альпинистами о своих подвигах в Гималаях, с теплотой упоминается Борис Лисаневич.
В марте 1955 года журнал "Life" впервые посвящает 4-страничный разворот Непалу.
"Первые группы западных туристов посетили загадочный и далекий Непал. Расположенный в самом центре Гималаев, в последние 200 лет Непал был практически закрыт для всех иностранцев. Но недавно Борис Лисаневич, британский подданный русского происхождения, сумел взять в аренду дворец в Катманду и переоборудовать его в Royal Hotel. Все оборудование - от кастрюль до смывного туалета - было доставлено самолетами. Затем благодаря усилиям Лисаневича, было получено королевское разрешение посетить Непал для нескольких групп агентствами "Томас Кук". Эксперты агентства считают, что у этой страны огромное туристическое будущее".
За этими скупыми строчками стояло многое. Что стоило Борису пробить брешь в вековой политике изоляции, уговорить враждующие министерства, убедить короля Махендру дать разрешение на въезд первых туристов, завезти оборудование для отеля - об этом можно только догадываться. Ингер вспоминала, что он не раз впадал в отчаяние, и только его способность еще с детства совершать невероятное и преодолевать любые трудности поддерживала его.
В 1955 году Бориса постигло тяжелое горе: умер его близкий друг король Трибхуван. Но, как говорится: «Король умер. Да здравствует король!» Лисаневичу, изрядно поднаторевшему в клубных и гостиничных делах, была поручена организация церемонии коронации нового короля Махендры, старшего сына Трибхувана, в части, касающейся устройства приемов и обеспечения питания многочисленных иностранных гостей. Коронация прошла пышно, поразив весь мир средневековым колоритом. Высокие гости остались довольны изысканными кушаньями, приготовленными под наблюдением Бориса.
Король Махендра, пораженный интересом первых туристов к его стране и тем энтузиазмом, с которым они скупали сувениры и произведения искусства, прямо на веранде Royal Hotel повелел ускорить процедуру выдачи виз и выдавать визы всем желающим. И сегодня туристы могут получить визу прямо в аэропорту Трибхуван (!). До сих пор въездные визы в Непал всем желающим оформляются без проволочек прямо в аэропорту. Этот факт отражен во французском фильме "Человек из Гонконга" (1965), где Борис Лисаневич играет русского профессора.
Royal Hotel, благодаря усилиям и сверхчеловеческой энергии Бориса, становится центром светской и туристической жизни Непала. В связи с этим обстоятельством, фигура Бориса Лисаневича, «тайного советника» короля, приобретала в Непале все большее значение. Этого усиления стали побаиваться некоторые представители феодальных кланов. Воспользовавшись тем, что король Махендра еще не был так близок с Борисом, как его предшественник Трибхуван, они подготовили заговор, тем более этому помог случай. Параллельно с гостиничным бизнесом, Лисаневич, не забывший, видимо, в бесконечных путешествиях о своих славянских корнях, пытался наладить в Катманду производство крепких спиртных напитков. Идея Бориса заключалась в том, чтобы ввести изготовление горячительных напитков в законное русло и тем самым пополнить государственную казну, да и самому не остаться в накладе. Ему удалось получить карт-бланш от короля, он обязался выплачивать налоги, но столкнулся с непредвиденной проблемой. Влиятельные самогонщики совсем не хотели терять сверхдоходы. Против Бориса восстала чуть ли не половина жителей Катманду — все те, кто наживался на торговле самогонными ракси и чьянгом. Пошли сплетни, заплелись интриги, и в итоге Борис очутился в тюрьме и в конечном счете понес большие убытки. Лисаневич провел в тюрьме несколько месяцев, и за это время попялиться на него через узкое решетчатое окошко успело почти все население Катманду. А потом, неожиданно к нему в камеру с двумя бутылками ликера заявился брат будущего короля Махендры и с порога заявил: «Ну Борис, ты свободен. Без обид, надеюсь?» Оказалось, что намечалась коронация Махендры, которая должна была символизировать открытость Непала всему миру. На торжества были приглашены сотни важных иностранных гостей, и кому-то нужно было заняться организацией банкета. И единственным человеком в Непале, способным справиться с этой задачей, был Борис Лисаневич. Король лично извинился перед Борисом за столь печальный инцидент. Борис с головой сразу окунулся в работу по выполнению ответственной задачи. Был организован воздушный мост, по которому из Индии в Непал были доставлены тысячи кур, индеек, цесарок, несколько тонн рыбы, тонны овощей и даже лед, ведь в Непале тех лет лед можно было отыскать лишь на вершинах Гималаев. Нужно было обучить персонал, закупить автомобили для перевозки гостей и фарфоровую и хрустальную посуду. Параллельно Борис давал советы по обустройству столицы: проложите новую дорогу, постройте несколько новых зданий для расселения гостей, отремонтируйте фасады и т.д. И, разумеется, отовсюду выползали проблемы. Большая часть птицы передохла от жары, рыба протухла, лед растаял. А затем начали прибывать гости, сотни гостей — одних лишь журналистов было 160 человек.
Но подвиги такого рода Борису Лисаневичу уже приходилось раньше совершать, когда он открывал "Клуб 300". Коронация и десятки последовавших за ней банкетов прошли идеально. И король Махендра, и иностранные делегации, и даже журналисты остались довольны. После идеально организованной коронации король начинает покровительствовать нашему земляку так же, как и его отец Трибхуван. «Royal Hotel», а также бар «Yak and Yeti» (Як и Йети — два символа таинственной страны), благодаря энтузиазму Бориса, становятся центром светской и деловой жизни Непала. Здесь начинались и заканчивались все знаменитые альпинистские экспедиции. Борис помогал восходителям, добиваясь разрешения, нанимая носильщиков, закупая продукты.
В 50-60-е Катманду становится альпинистской столицей мира, а внутренним святилищем альпинизма в Непале - бар Yak and Yeti в Royal Hotel, где начинаются и заканчиваются все высокогорные экспедиции. На верандах отеля обветренные и крепкие люди говорили о снежных гребнях и ледниках, о маршрутах и лавинах. С ними Борис молодел душой. Сам спортсмен и исследователь, он полностью отдавал себя в распоряжение лидеров экспедиций, делясь своим знанием страны и обычаев, помогая получить разрешения на восхождения, являясь переводчиком французских и швейцарских экспедиций, "забывая" иногда о неоплаченных ими счетах... "Я всегда терял деньги на экспедициях, - говорил Борис, - альпинисты возвращаются с гор истощенными, но через неделю пребывания в Royal Hotel я возвращаю им нормальный облик."
- Но, Борис, так мы никогда не разбогатеем, - упрекнула его как-то жена.
- Не волнуйся, дорогая, за все это нам воздастся в Райской Долине.
Живя в Катманду, он был близок ко всем трагедиям и успехам многих экспедиций. Его гостеприимство и легендарная щедрость заслужили благодарность многих знаменитых альпинистов и путешественников, навсегда ставших его друзьями. Об этом говорят фотографии, на которых рядом с ним - Э. Хиллари и Н.Тенцинг, Р.Ламбер и Н.Диренфурт, М.Эрцог и Ж.Франко, Д.Робертс и К.Бонингтон. В его шкатулке хранились камни почти со всех вершин Непала. "Этот, с Дхаулагири, принес мой старый друг Диренфурт, этот, с Эвереста - Бишоп, с Макалу - Франко, с Жанну - Террай..." - показывал Борис свои сокровища. "Они более дороги мне, чем шкуры тигров и леопардов".
В его квартире, которая находилась на крыше отеля, золотой Будда из Тибета стоял на рояле рядом с фотографиями королевы Великобритании Елизаветы II и короля Махендры с их автографами, а также хранилась громадная коллекция грампластинок - от музыки Стравинского до народных танцев его родины Украины. "Когда я взбирался по узкой винтовой лестнице к Борису, я никогда не знал, с кем могу столкнуться в гостиной - это могли быть Агата Кристи или Франсуаза Саган, принц Карлос или Хиллари", - вспоминал его близкий друг художник Десмонд Дойг.
В его коллекции хранилась необычная винтовка "Alka Seltzer", стрелявшая пулями со снотворным и предназначенная для охоты на йети, "снежного человека" (закон Непала запрещает его убийство). Сейчас мало кто помнит, что в 50-е годы весь мир волновала загадка этих существ.
Вслед за альпинистами страну посещают и другие выдающиеся личности. И встречу многим из них организовывает Борис Лисаневич. Среди них — китайский премьер Чжоу-Эньлай, Дж. Неру,наследный принц (ныне император) Японии Акихито, президент Пакистана Айюб-хан. Доводилось Борису потчевать своих гостей даже шашлыком из мяса тигра.
Посольство СССР в Непале просит его (несмотря на подозрительное «белоэмигрантское» прошлое) подготовить прием в феврале 1960 года маршалу К. Ворошилову, а затем космонавтам В. Терешковой и А. Николаеву. Климент Ворошилов потом предложил Борису заняться организацией аналогичных приемов в Кремле. Ради этого, мол, он даже готов распорядиться купить билет для Лисаневича в Москву. Борис усмехнулся и заметил, что он предпочитает иметь билеты в оба конца…
Но самым блестящим оказался прием королевы Елизаветы II и ее супруга принца Филиппа в 1961 году, когда они прибыли участвовать в королевской охоте на тигров в Читване. Масштаб этого события проще всего описать так: вдоль дороги от новой взлетной полосы к роскошному палаточному лагерю на тысячу персон были выстроены 376 слонов, трубивших один за другим, по мере движения королевского кортежа. Слоновий строй протянулся в длину на 3,2км. Особенно удался торжественный обед в хрустальном зале Львиного дворца. В конце приема Борис получил возможность произнести тост в честь королевы. Закончив говорить, бывший кадет русской армии, как повелевает русская офицерская традиция, грохнул фужер о паркет. Его примеру с энтузиазмом последовали и многие из числа гостей. Позднее Борис сообразил, что хрусталь был не из непальского королевского дворца, а его собственный. Говорят, что в последний день охоты растроганная Елизавета II прилюдно назвала Бориса «лучшим из своих подданных». И быстро поправилась: «Из русско-британских подданных». На парадные банкеты в честь высокопоставленных особ Борис, конечно, облачался в элегантный смокинг с бабочкой. А вообще-то он предпочитал цветастые сорочки навыпуск с коротким рукавом.
В доме сына Бориса Алекса хранятся многочисленные уникальные фотографии. К примеру, на одной из них снято 5 человек: королевская чета, Дж. Неру, И. Ганди и… «тайный советник» монарха — Борис Лисаневич. Всё это — доказательства его дружеских связей с выдающимися людьми планеты.
- «Когда я взбирался по узкой винтовой лестнице к Борису, —вспоминает художник Д. Дойг, — никогда не знал, с кем могу столкнуться в гостиной, — это могли быть А. Кристи или Ф. Саган, принц Карлос или Хиллари». Журнал "Лайф" в 1959 назвал Бориса Лисаневича "второй достопримечательностью в Непале после Эвереста".
Во время съемок в 1965 году в Непале фильма «Злоключения китайца в Китае исполнитель главной роли Жан Поль Бельмондо остановился в отеле Бориса. Узнав о том, что Лисаневич русский и очарованный его личностью, Жан-Поль находит средства на съемку художественного фильма о знаменитом одессите. Лента под названием «Человек из Гонконга», где, кстати, снялся и сам блестящий актер, вышла в 1965 году на мировой экран. Лисаневич играл в этом фильме себя. Правда, по сценарию ему дали экзотическое для западного зрителя имя «профессор Пржевальский». От гонорара за фильм Борис отказался.
Жизнь Бориса всегда бурлила, решив одну сложнейшую задачу, он тут же затевал новый невероятный проект. Взять хотя бы ралли на джипах по маршруту Англия – Катманду, с целью доставить автомобили своим ходом в непальскую столицу для нужд отеля или же съемки фильмов об охоте на тигров, ловле и приручении диких слонов. Помимо туризма, Лисаневич считается первооткрывателем и в других сферах жизни Непала. Он первым в королевстве стал выращивать морковь, свеклу, шпинат, клубнику, а также преуспел в разведении породистых свиней.
О этой его эпопее журналистам как-то рассказывала американская журналистка Барбара Адамс, много лет живущая в Непале, и которая одно время даже была замужем за сыном короля Трибхувана, ныне покойным принцем Басундхарой. Она дружила с Борисом. Лисаневич выписал свиней породы белая йоркширская чуть ли не из Англии и организовал свиноферму в долине Катманду, на своей, как он ее называл, даче. Борис имел обыкновение давать самым крупным свиноматкам имена своих близких приятельниц. Со смехом и не без удовольствия Барбара вспоминала, что она сама удостоилась такой чести, наряду с дамой – послом США.
Свиноводом Борис был удачливым, чего не скажешь о ряде его других смелых проектов. Роберт Макнамара, президент Всемирного банка Реконструкции и Развития, бывший министр обороны США, пораженный личностью Бориса, предоставил ему кредит для постройки пятизвездочного отеля Yak and Yeti. Этот отель открывается в 1977 г.. Но не получилось у Лисаневича стать совладельцем современного крупного отеля, названного «Як и йети». Як и йети – два символа Непала. Ну, что такое як – понятно, а вот о йети надо сказать особо. Это снежный человек, о существовании которого в Гималаях есть немало свидетельств, правда, не подтвержденных документально. Борис собрал большую коллекцию рассказов людей, якобы видевших йети. В Непале даже есть закон, оберегающий снежного человека. Славой пользовался также и бар «Як и Йети», находившийся в «Королевском отеле». Его завсегдатаями были альпинисты, отдыхавшие до или после трудных и опасных восхождений. Автором названия «Як и йети», оказавшегося чрезвычайно удачным, стала Ингер, жена Бориса. В результате интриг партнера Борис с гневом отказывается от участия в управлении отелем.
В 1978 и 1982 гг. Лисаневич открывает сеть ресторанов — «Борис». Это действует лучше любой рекламы. В 1978 году он открывает ресторан "Борис" на улице с поэтическим названием "32 бабочки", в 1982 г. - ресторан "Boris" на Durbar Marg, который часто посещает король Непала. Еще один ресторан "Boris" открывают его сыновья Миша и Александр.
Все друзья Лисаневича в один голос говорят, что тот не был хорошим бизнесменом. Методичное зарабатывание денег и обогащение казалось ему скучным. Борис предпочитал захватывающие дух проекты, на которых зачастую зарабатывали другие. Но, в конечном счете, победил он – ведь именно его имя закрепилось в истории развития туризма в Непале. Первопроходческий вклад Бориса в становление индустрии туризма в Непале отмечают все путеводители и справочники по непальскому королевству. Он начинал с нуля, а теперь ежегодно Непал посещают более 400 тысяч путешественников. В меню непальских ресторанов прочно вошли фирменные блюда Бориса: блины, борщ, котлеты по-киевски. А ресторан «Чимни» в отеле «Як и йети», можно сказать, посвящен памяти Бориса Лисаневича.
Необычная жизнь Лисаневича обросла мифами. Иногда российские СМИ, упоминающие Бориса, утверждают, что тот якобы занимал видный пост при непальском королевском дворе, а его дети являются влиятельными придворными. Словом, Б. Лисаневич стал фольклорным персонажем в Непале.
Борис Николаевич Лисаневич скончался в 1985 году в возрасте 80 лет. Несмотря на украинское происхождение и британское гражданство, до конца своих дней Лисаневич остался верен Непалу. Похоронен на кладбище британского посольства в столице Непала Катманду. На серой надгробной плите высечен дворянский герб фамилии и краткая надпись:
«Борис Николаевич Лисаневич, родился в Одессе 4 октября 1905 г., умер в Катманду 20 октября 1985 г.».
Место его последнего пристанища посещают вдова Ингер и дети: дочь от первого брака Ксения и сыновья Михаил, Александр и Николай. Рядом находится могила его матери Марии Александровны Лисаневич. Отец Бориса, генерал Николай Лисаневич, был похоронен в Одессе, на Первом христианском кладбище. Но могила его, увы, не сохранилась: в 1937 году на этом месте местная советская власть распорядилась разбить - "Парк культуры и отдыха имени Ильича".
В 2008 году в Катманду при участии посольства России прошла большая фотовыставка, посвященная Борису Лисаневичу. На фотографиях – Борис в окружении королей и принцев, звезд балета и знаменитых покорителей Эвереста. Вот он охотится на тигров, восседая на слоне, а здесь – организует королевский банкет. Обращает на себя внимание его мужественное, породистое лицо. В любой обстановке Борис чувствовал себя самим собой. Он знал искусство жить полнокровно в самых необычных обстоятельствах. Самым большим памятником Борису Лисаневичу, одесситу, ставшему частью Непалианы, является иностранный туризм в Непале, отцом которого он является. Гостиница "Yak and Yeti" принимает гостей и по сей день. А правительство Непала ожидает, что в 2011 году страну посетит один миллион туристов. В 2010 году казна Непала пополнилась 230-ю миллионами долларов от туристического бизнеса, а это четыре процента валового внутреннего продукта страны. И наверняка кое-кто из жителей Катманду еще помнит того человека, стараниями которого Непал был нанесен на туристическую карту мира.
- "Что в вашей жизни вы особенно любите и цените? Что ведет вас?" - спросили его однажды. Борис, показывая рукой на далекие горы, джунгли и храмы Катманду, ответил: "Все это - игра. Только одно может что-то стоить в этой жизни - как много людей вы сделаете счастливыми".
О нем написали книги французский путешественник Мишель Пессель ("Тигр на завтрак"), китайская писательница Хан Сюин ("Горы остаются молодыми") и английский художник Десмонд Дойч ("Мой Катманду"). Появился фильм "Борис Лисаневич - лучший друг королей" ...
|
| Категория: ЛЮДИ И СУДЬБЫ | Добавил: qreter |
| Просмотров: 841 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
| ПОИСК ПО САЙТУ |
|
ВНИМАНИЕ!!!
НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендуем Вам воспользоваться функцией "ПОИСК ПО САЙТУ", для отображения и поиска необходимого и интересующего Вас материала |
|
| НОВОСТИ САЙТА!!! |
|
|
|
