| Меню сайта |
|
|
 |
|
Греков Митрофан Борисович
| 17.03.2017, 07:05 |
Греков Митрофан Борисович - настоящее имя - Мартыщенко Митрофан Павлович (1882-1934). Мастер батальной живописи, М. Б. Греков сыграл заметную роль в развитии отечественного искусства. Будучи приверженцем реалистических традиций русской живописной школы XIX в., он был пропагандистом зарождающегося официального стиля эпохи - социалистического реализма.
Детство и юность будущего художника прошли на Дону в хуторе Шарпаевка, Ростовская губернии. Поначалу рисованием он занимается самостоятельно, а в 1898 г. поступает в Одесское художественное училище и учится у К. К. Костанди. После его окончания в 1903 г., Греков успешно сдает экзамены в Петербургскую Академию Художеств, где в 1905-07 гг. учится в живописной мастерской И. Е. Репина, а после ухода последнего из Академии переходит в батальную мастерскую А. Ф. Рубо. Во время учебы он участвует в работе над знаменитыми панорамами своего педагога - "Оборона Севастополя" (1907) и "Бородинская битва" (1911).
В 1911 г. Греков выполняет конкурсную работу "Волы в плугу", за которую удостаивается звания художника. С 1912 г. он отбывает воинскую повинность, а с начала Первой мировой войны оказывается на германском фронте.
В 1917 г. Греков демобилизуется по причине тяжелой болезни. Какое-то время он работает учителем в Новочеркасске, где создает свою первую живописную серию, посвященную разгрому белогвардейцев, - "Бредут", "Корниловцы" (обе 1919), "Отверженные. Отступление корниловцев" (1922). Вместе с композицией "Вступление полка имени Володарского в Новочеркасск" (1920), эти полотна положили начало советской батальной живописи, лейтмотивом их стало не отражение военных действий как таковых, а те новые, романтичные, на взгляд художника, идеи, за которые боролась Красная Армия. Героем этих картин выступает не личность, а революционная стихия, "материализующаяся" в массе красноармейцев, вооруженного народа, вершащего свою историю.
Отсутствие холодной рассудочности и живописной театральности, а также антимилитаристская направленность раннего творчества Грекова, глубокая правдивость в изображении суровых военных будней делает его преемником демократических традиций искусства В. В. Верещагина.
В начале января 1923 года М.Б. Греков был представлен К.Е. Ворошилову, которому сказал, что своей творческой целью ставит создание живописной истории гражданской войны на юге России, на Дону и в Поволжье. К. Ворошилов на это ответил: "Гражданская война - явление грандиозное. В совокупности эту тему не охватить и за целую человеческую жизнь", - и предложил художнику ограничиться каким-либо одним периодом в истории гражданской войны, а еще лучше изображением боевого пути одного крупного воинского соединения. Так Митрофан Греков стал летописцем Первой Конной армии.
У художника к этому времени было уже три больших картины - "Вступление в Новочеркасск полка имени Володарского", "Артиллерия на волах" и портрет Левандовского - помощника командующего войсками Северо-Кавказского военного округа.
В середине марта 1923 года все три полотна экспонировались на IV выставки АХРР (Ассоциация художников революционной России) в Москве, в Центральном доме Красной Армии. После закрытия выставки картины М. Грекова поступили в числе лучших батальных полотен во вновь организованный Музей Красной Армии.В том же 1923 г. художник завершает картину "В отряд к Буденному", имевшую определенный успех у военного руководства Красной Армии. В этом небольшом полотне с изображением единственного персонажа достигнут тот совершенный смысловой и композиционный лаконизм, который будет характеризовать все дальнейшее творчество Грекова.Осенью 1924 года М. Греков написал свою знаменитую "Тачанку", которой сам дал название "Пулеметам продвинуться вперед!", а также картину "Бой за Ростов под Большими Салами". Свою судьбу с Красной Армией художник связал сознательно, никогда об этом не жалел, сроднившись с жизнью и бытом советских вооруженных сил, хотя временами ему приходилось очень трудно.
Живописец активно занят в художественной и общественной жизни страны. Он постоянно участвует в выставках АХРР, членом которой является с 1925 г. В Новочеркасске в 1927 г. проходит его персональная выставка. Здесь же Греков выступает в качестве организатора художественной студии ОМ АХРР. В 1930 г., после реорганизации АХРР, ему принадлежит одна из ведущих ролей в создании Союза советских художников.
В эти годы живописец начинает развивать идею, связанную с тематическими передвижными выставками, диорамами и панорамами. Первая его диорама - "Взятие Ростова" (1928) - не сохранилась: она сгорела во время бомбежки в Пятигорске в период Великой Отечественной войны. Греков создает ряд эскизов к диорамам "Егорлыкский бой" (1931, совместно с Г. К. Савицким), "Штурм Перекопа" (1931), "Памятник Первой Конной", "Оборона Цырицына" (обе 1933).
В 1934 г. он приступает к работе над первой советской панорамой "Перекоп". Выступая новатором в этой области, художник предлагает заменить круглую панораму на комплексную, состоящую из ряда диорам, объединенных композиционно и тематически. Эта огромная работа не мешает ему продуктивно трудиться и в области станковой живописи. Картины "Чертов мост" (1931), "Конармейская тачанка. Выезд на позиции" (1933), "Знаменщик и трубач", "Трубачи Первой Конной армии", "На Кубань" (все 1934) знаменуют собой высший расцвет батальной живописи Грекова.
Освободившись от документальной фиксации происходящего, мастер приходит к глубокому образному обобщению. В своих полотнах он часто использует панорамный композиционный принцип: высокий горизонт и крупномасштабность фигур первого плана придают композициям характерную монументальность. Живопись Грекова этого времени отличается повышенной светоносностью и яркими чистыми красками.
Напряженную работу живописца прервала скоропостижная смерть в Севастополе, в 1934 году. Мастер так и не успел закончить свое главное произведение - панораму "Перекоп".
За время жизни М.Б. Грековым написано более 300 картин
Имя Грекова было присвоено Студии военных художников, созданной в Москве в 1935г.
АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
Родился я в 1882 году в хуторе Шарпаевка, Яновской волости, на Дону. Детство я провел в трудовой семье земледельцев. Мои детские впечатления были: сельский быт, степи, лошади, волы.
До 17 лет я не видел ни одной картины, кроме репродукций в журнале «Нива», но рисовал с детского возраста, конечно, от себя, потому что о рисовании с натуры я не имел представления. В семье у нас, кроме меня, никто этим не увлекался. Единственный мой руководитель, который может быть определил мой жанр, — мой дядя, крестьянин, брат моей матери. Он часто мне вырезал из дерева коней и быков чрезвычайно примитивно, даже без ног. Я помню, сознавал, что они мало походят на коней и быков, вспоминаю, что меня несколько смущала застывшая их форма.
В школьный период я встречался с другими любителями рисования, но их всегда было мало. В окружном училище (типа двухклассного), в станице Каменской я встретил двух, с которыми подружился. Один из них, некто Туроверов, был значительно старше меня, но его рисунки от себя казались мне наивными, мое умение рисовать от себя во мне ценили. С годами у меня развилась большая страсть к рисованию, что стало моим отдыхом. Я заводил тетрадки-альбомы и нарочно, чтобы было что рисовать, сочинял всякие путешествия и приключения и их иллюстрировал.
В 17 лет я поехал в Одессу в Художественное училище; где меня приняли во второй орнаментный класс. Здесь я впервые начал рисовать с натуры. Натурой были гипсовые орнаменты, казавшиеся мне очень скучиыми. Но сознавая, что иначе я не научусь писать таких картин, какие я видел в Одессе, и таких портретов и этюдов, какие рисовали старшие ученики школы, я со старанием принялся за это скучное дело. Пробовал иногда для себя нарисовать гипсовую фигуру, но видел, что у меня хуже выходит, чем у старших товарищей, и тогда я с новым усердием принимался за орнамент. Впоследствии у меня развилась любовь к рисованию с натуры. В школе эскизы были необязательны. Но преподаватели рекомендовали их делать и давать на просмотр. С эскизами у меня пошло лучше, — мне дали стипендию имени художника Судаковского. Потом у меня выправился рисунок с натуры, и я стал получать хорошие разряды, но живопись тела отставала, этюды же пейзажа и животных, меня выручали.
В 1903 году мне дали рекомендацию в Академию художеств, что означало поступление без экзамена.
Близкими мне товарищами в школе были Д. Бурлюк, И. Бродский, Д. Ласевский, Л. Орланд. Все они, кроме Бурлюка, были вместе со мной в Академии. В этот момент я любил из художников больше других Левитана, но также оставался мне дорогим Каразин, которого я знал по иллюстрациям с детства. Сейчас я к Левитану остываю, но Каразин близок моей душе и сейчас. Вообще в период окончания школы и первые годы пребывания в Академии я находился под большим влиянием художников из «Мира Искусства», а к концу Академии первое место у меня заняли Репин и Врубель.
В Академии, окончив классы, я поступил в мастерскую профессора-руководителя И. Е. Репина. В то время он жил в Куоккало, два раза в неделю приезжал в мастерскую. До начала занятий в мастерской в течение полутора или двух часов он вел, как называли мы тогда, «беседы» с учениками. На беседах затрагивались самые разнообразные темы об искусстве, обсуждались выставки, картины, художники. Илья Ефимович увлекался беседой, высказывался не только он, но и ученики. Разговоры были очень широки и отвлеченны и имели они смысл воспитательный, но не школьный. Теперь, когда я воспоминаю эти беседы и все преподавание и руководство в Академии, я нахожу, что настоящей школы там не было, что профессора нам давали не больше, чем дает нам обозрение их картин. Это не то,- школа должна быть другой, да и сам Йлъя Ефимович говорил, что «в Академии стены учат». Так оно и было! Нас учили стены.
Через полтора года моего пребывания у Ильи Ефимовича, он уходит совсем из Академии. Временно его мастерской руководит старик П. П. Чистяков, потом Савинский. Я решаю перейти к Рубо Францу Алексеевичу. Меня волновали его большие холсты, мастерство, движение, просторы, действие в его картинах. Особенно на меня произвела большое впечатление его панорама «Покорение Кавказа». Я хотел изучить у Рубо приемы овладения большими холстами.
В Академии я получил академическую стипендию. С 1907 года, будучи учеником, я начал участвовать на выставках. В Академии у меня также рисунок и эскиз шли впереди, за них я получал первые разряды, что давалось очень редко. Ежегодно в Академии был конкурс эскизов всех учащихся. На этих конкурсах я получал все премии и награды в течение своего пребывания в Академии; все премированные и нолучнвшие награды эскизы за много лет хранятся и до настоящего времени. В мастерской Франца Алексеевича Рубо я начал знакомиться с баталией и с панорамным искусством вместе с Авиловым и Добрыниным. Мы работали в качестве помощников Рубо по реставрации нанорамы «Покорение Кавказа», когда был заменен большой кусок в несколько десятков метров холста новым.
На весенней выставке я получил две премии имени худ. Куинджи, одну, будучи учеником, за картину «Степная речка весной», другую, по окончании Академии, за эпизод с натуры «Мастерская». На конкурс я вышел в невполне благоприятной обстановке. Вскоре Рубо уехал за Границу в Мюнхен писать панораму «Бородино». Мне пришлось писать первую большую картину без руководства, без помощи, а в этот момеит, после подготовки работы с натуры, ученик может многому научиться от опытного мастера, как овладеть холстом, какие могут быть этапы в процессе выполнения картины и др. В этой области опыт и преемствеиность у старых мастеров были колоссальные. Потом проходят годы и годы уходят на опыты и изыскания. Сколько ошибочных установок, неоправданных практикой, приходится переживать. В живописи технология сложнее чем в музыке, да и в музыке одного чувства недостаточно.
Против Рубо в Академии действовала часть профессоров, с целью удаления его из Академии, как не русского подданного, агитировали за Самокиша. Таким образом, я вышел на конкурс без профессора. На совете Рубо не было. Мне дали эвание, но имея все премирования в период пребывания в Академии, я все же заграничной командировкн не получил. Первый год по окончании мне приносит ряд успехов. Я получаю премию на весенней выставке. Советом Академии с выставки назначается на международную выставку в Мюнхен моя картина «На Выборгской стороне». Небольшая вещь также с выставки приобретается для Лондонского городского музея.
Однако, вскоре военная служба отняла у меня возможность заниматься живописью. После академической грамоты самостоятельная работа, совершенствование в жизни, на натуре, — все прекратилось на много лет.
С 1912 по 1913 год я отбываю воинскую повинность, а в 1914 году по первой мобилизации был призван нижним чином в действующую армию на германский фронт.
В годы гражданской войны я оставался у себя на родине, где разразились самые жестокие бои. Мне пришлось непосредственно наблюдать походы, движение войск. Бой меня захватывает грандиозностью движения, хочется писать по живым, свежим впечатлениям.
В ноябре 1920 г. добровольно вступил в Красную армию на кавалерийские Пензенские курсы и зачислен на должность руководителя кружка.
В 1920 году я встречаю вождей Первой конной армии, К. Е. Ворошилова и С. М. Буденного. Подаю записку с предложением оказать мне содействие в моем намерении писать на темы гражданской войны. Я присутствую на совещании о моем предложении. Помню дословно такой разговор: один из командиров говорит, что у нас армия без штанов, а мы будем картины писать, на это Климентий Ефимович ответил командиру: «Ты рассуждаешь неправильно, у нас должны быть и армия и искусство», и сам обещает привести мне краскн из Москвы.
Я начинаю писать, средств мало, краски плохи, на натуру нет денег, но мотивы тем так захватывающи, что пишу как умею, а с 1927 года условия понемногу улучшаются: можно иметь натуру, можно писать этюды. Я даже начинаю думать о написании диарамы, о давнейшей своей мечте, еще с академических времен.
Помню, когда в Петербурге была поставлена на Марсовом поле панорама Рубо «Оборона Севастополя», Павел Петрович Чистяков пришел в академическую мастерскую к Рубо в присутствии нас, учеников, Добрынина, Авилова и др., поздравил Ф. А. с успехом, одобрил его мастерство, восхищался панорамой и говорил, что это искусство большое, сильное и красивое; что это искусство будущего.
В 1929 году, к годовщине Первой конной армии, н написал, наконец, первую свою и первую советскую диараму в ЦДКА на тему «Захват Ростова». Художники и широкая общественность одобрили диараму, а Первая конная армия наградила меня именными золотыми часами.
У художника к этому времени было уже три больших картины - "Вступление в Новочеркасск полка имени Володарского", "Артиллерия на волах" и портрет Левандовского - помощника командующего войсками Северо-Кавказского военного округа.
В середине марта 1923 года все три полотна экспонировались на IV выставки АХРР (Ассоциация художников революционной России) в Москве, в Центральном доме Красной Армии. После закрытия выставки картины М. Грекова поступили в числе лучших батальных полотен во вновь организованный Музей Красной Армии.
|
| Категория: ЛЮДИ И СУДЬБЫ | Добавил: qreter |
| Просмотров: 369 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
| ПОИСК ПО САЙТУ |
|
ВНИМАНИЕ!!!
НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендуем Вам воспользоваться функцией "ПОИСК ПО САЙТУ", для отображения и поиска необходимого и интересующего Вас материала |
|
| НОВОСТИ САЙТА!!! |
|
|
|
