НАУКА
И
ЖИЗНЬ
Четверг, 25.04.2024, 01:43



ХРОНОГРАФ                                    
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта

ДРУЗЬЯ САЙТА
ЗНЦИКЛОПЕДИЯ ЗНАНИЙ

счетчик посещений


ОТКРЫТИЕ ПОРТУГАЛЬЦАМИ ЗАПАДНОЙ АФРИКИ И ОХОТА ЗА РАБАМИ

15.02.2012, 09:15


     ПРИЧИНЫ РАННЕЙ ЗАМОРСКОЙ ЭКСПАНСИИ ПОРТУГАЛИИ

Борьба христиан с маврами (мусульманами арабского и берберского происхождения), завоевавшими в VIII в. почти весь Пиренейский полуостров, успешно закончилась в западной, португальской части полуострова в середине XIII в. (1249 г.), когда пало последнее мавританское владение (Алгарви) в южной Португалии. В борьбе с маврами португальских королей постоянно поддерживала городская буржуазия.
   Уже в первой половине XIV в. смешанная португало-итальянская экспедиция вторично открыла Канарские острова. Приблизительно вэто же время, известные итальянские мореходы открыли необитаемые Азорские острова и Мадейру, нанесли их на карты и дали им итальянские имена, часть которых-в переводе на португальский язык-удерживалась до настоящего времени. Все три атлантических архипелага показаны на Каталонской карте 1375 г.

Ранней заморской экспансии Португалии в южном направлении способствовало ее выгодное в этом отношении географическое положение — на крайнем юго-западе Европы. Причинами же этой экспансии являются особенности ее исторического развития.

Португалия завершила реконкисту (отвоевание страны у мавров) почти на два с половиной столетия раньше, чем соседняя Кастилия. Королевская власть, опиравшаяся на буржуазию главным образом приморских городов — Лиссабона и Порту (Опорто) и на мелкопоместных дворян (фидалгу), раньше, чем в других пиренейских государствах, сломила власть местного духовенства и превратила его в покорное орудие борьбы за абсолютизм. Опираясь на всех трех союзников, португальские короли раньше, чем испанские, сломили власть крупных феодалов. В собственных интересах и в интересах своего союзника — буржуазии приморских городов — королевская власть уже в начале XIV в. (Диниш I) энергично развивала кораблестроение и создала значительный военный флот. В XIV в. португальские корабли поддерживали постоянную торговую связь с Нидерландами и южной Англией, а на юго-западе посещали Канарские острова и плавали вдоль северо-западных берегов Африки, приблизительно до 28° с. ш. В последней четверти XIV в. Португалия окончательно отстояла свою независимость от Кастилии, а в XV в. даже вмешивалась в междоусобные войны в самой Кастилии. В результате к XV в. на крайнем юго-западе Европы, у Атлантического океана, сложилась сильная морская держава, в которой все господствующие группы были заинтересованы в дальнейшей морской экспансии.

Эта экспансия ничего не сулила на Средиземном море, где еще очень сильны были каталонцы, генуэзцы и венецианцы, перехватившие всю торговлю Индии (в основном — через Египет) с Европой. На Северном и Балтийском морях господствовал мощный Ганзейский союз, который к этому времени достиг наивысшего расцвета. На западе простирался неразведанный Атлантический океан, непосредственно за которым, как тогда думали, лежали богатые азиатские страны. Португальцы предпринимали поиски и в этом направлении, но они привели только ко вторичному открытию необитаемых Азорских островов и к их медленной колонизации (начиная с 1445 г.). Широкие перспективы открывало для португальцев только одно — единственно оставшееся — южное направление, вдоль побережья африканского материка. Интенсивной морской экспансии в южном направлении предшествовала попытка завоевать северо-западную Африку (теперешнее Марокко). Уже в 1415 г. португальцы завоевали Сеуту. Но и этот захват оказался для португальцев мало перспективным и в дальнейшем только через несколько десятков лет (в 1471 г.) привел к временному завоеванию небольшой области, прилегающей к Гибралтарскому проливу — «Заморская Алгарви».



                     ПРИНЦ ГЕНРИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЬ

В португальской экспедиции в Сеуту 1415 г. принимал участие двадцатилетний принц Генрих (инфант Энрики), через много столетий (в XIX в.) прозванный Мореплавателем, хотя сам он никогда не совершал дальних плаваний, а был только организатором морских экспедиций. В Сеуте он получил некоторые достоверные сведения о Западной Африке: он узнал, что к югу от Атласских гор простирается огромная пустыня Сахара, в которой, однако, встречаются населенные оазисы; что местные мавры отправляют караваны через пустыню к большой реке и доставляют оттуда золото и черных рабов. За полосой пустынь в Западной Африке действительно текут две большие реки: одна на запад — Сенегал, другая на восток — Нигер. В XV в. смешивали обе реки и даже связывали их с Нилом. Эти сведения переплелись в уме Генриха Мореплавателя с библейской легендой о стране Офир, где царь Соломон добывал золото для постройки иерусалимского храма, и он решил во что бы то ни стало достигнуть страны золота и рабов морским путем, отправляя корабли вдоль западного берега Африки. Всю свою долгую жизнь он с исключительным упорством стремился к этой цели. В течение более чем сорока лет (он умер в 1460 г.) Генрих посылал экспедицию за экспедицией для обследования атлантических берегов Африки, за золотом и рабами.
   Вернувшись из Сеуты на родину, Генрих стал главой («великим магистром») португальского духовно-рыцарского ордена Христа — полувоенной, полумонашеской организации, располагавшей крупными денежными средствами. Он удалился в Сагриш, крайний юго-западный пункт Португалии у мыса Сан-Висенти, и там на средства ордена основал обсерваторию и мореходную школу. Так как португальские моряки не умели пользоваться морскими картами, а тем более составлять их, то он пригласил в качестве учителей каталонских картографов-евреев — выходцев с Балеарских островов.
   Буржуазные историки создали благочестивую легенду вокруг Генриха Морелавателя, окружили его ореолом святости. «Эти губы не знали вина и... никогда не касались женских уст... Никому из оскорблявших его не случалось слышать от него сурового слова брани». Генрих якобы был «полон чистою любовью» к науке, «верен сладостной мечте» об Индии, где миллионы язычников могли быть обращены в христианство. Однако нет доказательств в пользу того, что принц руководился такими побуждениями. Индия была очень далека, африканские рабы и золото были, во всяком случае, гораздо ближе. Впрочем, с 40-х годов XV в. принц, ознакомившись с «Книгой» Марко Поло, предлагал своим капитанам собирать сведения о морском сути в Индию, об африканской христианской «стране царя-попа Ивана» — Эфиопии.
  Очень скоро португальцам удалось продвинуться до мыса Бохадор (26*с. ш.) — в 200 км к югу от Канарских островов. Окруженный пенистыми С нами, Бохадор далеко выступал в море, усеянное рифами, а удаляться в открытое море португальцы еще не решались. Да и берега у мыса не представляли ничего привлекательного, так как Сахара подступает здесь к самому океану. Нигде не видно было ни клочка зелени, ни человеческого жилья.

      ВТОРИЧНОЕ ОТКРЫТИЕ МАДЕЙРЫ И АЗОРСКИХ ОСТРОВОВ

В 1419 г. два португальских дворянина, отправленные к мысу Бохадор, Куан Сарку и Триштан Тейшейра, еще очень неопытные моряки, были отброшены бурей далеко на запад и случайно пристали к необитаемому островку. Островок был сплошь покрыт лесом; из деревьев особенную ценность представляло драконово дерево. Находка заинтересовала Генриха, знавшего, что в этой части океана уже в середине XIV в. итальянские моряки достигли острова, названного ими Леньяме («Лес»), Отправленная Генрихом на островок экспедиция, руководимая теми же дворянами, вскоре нашла в 50 км к юго-западу сравнительно большой остров (около 700 кв. км), тоже необитаемый и покрытый густым лесом. Принц назвал этот остров Мадейра (по-португальски — лес). Расположенная в 900 км к юго-западу от Португалии Мадейра была отдана в феодальное владение счастливым дворянам, случайно открывшим ее. Они зажгли лес в районе, выбранном для первого заселения, и огонь постепенно распространился по всему острову и истребил первобытную растительность. Так началась португальская эксплуатация колоний.
   Посланный принцем на поиски островов, открытых итальянцами в XIV в. на западе, Гонсалу Велью Кабрал дважды плавал в этом направлении, в 1431 и 1432 гг., и нашел приблизительно в 1400 км к западу от Португалии остров Санта-Мария — из группы Азорских. А в течение следующих тридцати лет тот же Кабрал и другие португальские моряки нашли все острова этого архипелага, причем самый далекий из них (Флориш) — по полету птиц. С середины XV в. архипелаг стал заселяться португальскими колонистами. Переходы от Португалии к затерянным в океане Азорским островам стали «школой дальнего плавания» для португальских моряков, а Мадейра стала для них важным этапом на пути к тропической Западной Африке. Такими же этапами служили для португальцев некоторые из обитаемых Канарских островов, хоть они в это время уже захвачены были кастильцами, поработившими коренных жителей — гуанчей.


 ОТКРЫТИЕ РИО-ДЕ-ОРО И НАЧАЛО ПОРТУГАЛЬСКОЙ РАБОТОРГОВЛИ

В 1434 г. Жил Эаниш, уличенный в контрабандной торговле рабами, которых он похищал на Канарских островах, обогнул мыс Бохадор и, чтобы искупить свою вину, привез оттуда принцу Генриху... цветы — в доказательство того, что жизнь и там возможна. В 1435 г. он продвинулся далеко на юг за Бохадор, а придворный Генриха, Аффонсу Гонсалвиш Валдая, прошел еще дальше и у северного тропика открыл глубоко вдающуюся в сушу бухту. Но затем продвижение на юг замедлились и лишь через шесть лет, в 1441 г., португальцы Антан Гонсалвиш и Нунью Триштан достигли мыса Бланко (по-португальски Бланку — Белый).
   Эта пустынная страна была обитаема; высаживаясь, португальцы иногда обращали в бегство рыбаков-мавров. По прямому приказу принца Гонсалвиш доставил оттуда «десять чернокожих, мужчин и женщин». Обнадежило принца также то, что он привез немного золотого песку. Португальцы обследовали вади — сухие долины давно исчезнувших рек, часто попадавшиеся им в этой береговой полосе; но там не было даже следов золота. И все-таки эта угрюмая безводная страна — западная часть пустыни Сахары, простирающаяся от юго-западных склонов Атласских гор до мыса Бланко, была названа португальцами, как и бухта, Золотой рекой, по-испански Рио-де-0ро.
   Пока экспедиции Генриха были явно убыточны: принц затратил большие средства на открытия необитаемых островов в Атлантическом океане и почти необитаемых стран у его берегов. И Генриху все чаще приходилось выслушивать резкие упреки за безрассудные траты средств ордена Христа. Наконец, в 1443 г. португальская экспедиция под начальством Нунью Триштана обогнула мыс Бланко и открыла группу низменных песчаных островков Аргин. Навстречу португальцам вышли десятки челнов-однодеревок с почти голыми рыбаками. Триштан захватил здесь около 30 рабов и продал их очень дорого в Лиссабоне. Их лица казались португальцам безобразными, но стройные, мускулистые тела были прекрасны. «Голова Сатира и тело Антиноя», — писали об этих «неграх» современники. В следующем, 1444 г. шесть кораблей под начальством Лансароти, приближенного принца, отправились к Аргину. Благочестивый принц выговорил для себя пятую часть прибыли. По словам португальского летописца, «наконец-то господу богу, воздателю добрых дел, угодно было за многие бедствия, перенесенные на его службе, даровать им победоносный день, славу за их труды и вознаграждение за убытки, так как захвачено всего мужчин, женщин и детей 165 голов». Но после этого «победоносного дня» охота за рабами была не так удачна, потому что жители в панике бежали. Все же Лансароти привез с собой 235 рабов. Из безрассудного мота Генрих превратился в героя в глазах португальских дворян и купцов. В дальнейшем христолюбивый принц, если и не сам ввел, то во всяком случае поощрял дрессировку собак для ловли людей. Воспитанники Генриха пытали захваченных на берегу одиночек-негров, чтобы те указывали дорогу к их селениям.



                                     ОТКРЫТИЕ "СЕНЕГАМБИИ"

Охота за рабами ускорила темпы дальнейших открытий берегов Западной Африки. Терроризованные жители уходили от моря в глубь страны, спасаясь от португальцев, а работорговцы поневоле устремлялись дальше на юг — к новым, еще не тронутым берегам.
   В 1445 г. в Западную Африку отправлено было 26 судов, часть их — под начальством Лансароти. Принимавшие, по-видимому, участие в его экспедиции как капитаны кораблей Нунью Триштан и Диниш Диаш совершили, продвинувшись дальше на юг, важные открытия: Триштан открыл устье реки Сенегал (у 16° с. ш.), Диаш обогнул далеко выступающий к западу мыс (западную оконечность Африки) и назвал его Зеленым мысом, так как это был первый к югу от «Песчаного моря» (Сахары) пункт, где росли пальмы. Зеленый мыс находится в 800 км к югу от мыса Бланко (Кабо) — почти точно на таком же расстоянии, какое отделяет мыс Бланко от Бохадора. Итак, португальцы, охотясь за рабами, в один год преодолели расстояние, на какое раньше потратили семь лет. Отделившийся во время бури корабль под командой Алвару Фернандиша проник еще дальше к югу, причем было открыто устье реки Гамбии, берега которой были густо населены.
   Начиная от устья Сенегала португальцы встречали на побережье уже настоящих негров: севернее они видели представителей различных племен арабского или берберского происхождения. Эти рослые, так называемые сенегальские негры ценились на рынках рабов гораздо выше, чем мавры. На побережье тропической Западной Африки португальцы в обмен на европейские товары получали золотой песок, слоновую кость, мускус и пряность, заменяющую перец. Но гораздо выгоднее для них была охота за неграми. С того времени плаванья оказались настолько прибыльными, что принц брал с частных предпринимателей четвертую часть всей добычи, не возмещая им никаких расходов, если же он сам организовывал экспедиции или оплачивал издержки, то брал половину всей добычи.
   В 1446 г. Нунью Триштан, охотясь за рабами, продвинулся на юг на 12-ю параллель с. ш., открыл архипелаг Бисагуш и — к востоку от него, против устья реки Когон — остров Тристан (у 10°,5 с. ш.). Затем он вошел в реку и спустил бот, в который сел сам, взяв с собой почти всех матросов. Но негры оказали здесь португальцам героическое сопротивление. Все люди в боте, в том числе и Триштан, были убиты или вскоре умерли от ран. Оставшиеся на корабле четыре матроса под командой нотариуса Айриша Тиноку бежали от страшных берегов на север. Они шли целых два месяца в открытом океане, не видя берега, пока не достигли Лиссабона, проделав около 3,5 тыс. км против ветра и течения. Этот случай убедительно доказал высокие мореходные качества португальских каравелл того времени: только на них такой малочисленный экипаж при неопытном руководителе мог совершить еще небывалый в европейской морской истории переход.
   По-видимому, в других, более близких районах, охотники за рабами не встретили такого организованного сопротивления, а перспективы работорговли в густонаселенной «Сенегамбии» казались настолько велики, что дальнейшее продвижение португальцев приостановилось. Возобновилось оно только после смерти Генриха: убедительное доказательство в пользу того, что «Мореплаватель» и в конце своей жизни вовсе не так упорно стремился к Индии, как ему приписывали историки. Когда в приморской полосе португальцы начали встречать затруднения в охоте за рабами, они заходили в реки, поднимаясь иногда довольно далеко вверх по течению. Так исследованы были в 50-х годах XV в. нижние судоходные участки западноафриканских рек от Сенегала (на севере) до Когона (на юге). На Сенегале, у нижнего водопада, командир одной из каравелл, работорговец Диогу Гомиш в 1456 г. собрал сведения о Западном Судане и о пересекающей его великой реке «Эмиу» (Нигер), которая течет за водораздельными высотами в восточном направлении. Португальцы сочли эту реку за приток Нила.



          КАДАМОСТО И ОТКРЫТИЕ ОСТРОВОВ ЗЕЛЕНОГО МЫСА

Единственным крупным историко-географическим событием в последние годы жизни Генриха было случайное открытие островов Зеленого) мыса, совершенное венецианским купцом-предпринимателем Альвизе да Кадамосто. Он составил в Португалии компанию на паях для африканской торговли с генуэзцем Антонио Узодимаре и получил на обычных условиях разрешение от принца Генриха. Два их корабля в 1455 г. совершили береговое плавание к устью Гамбии. Вернулись они в Португалию с большой партией рабов. Кадамосто рассказывает, что он в одном месте получил от племенного) вождя сотню рабов в обмен на несколько лошадей со сбруей и сверх того красивую девочку 12—13 лет «для услужения в спальне».
   В 1456 г. Кадамосто и Узодимаре снова снарядили два корабля; Генрих  послал с ними третий, португальский корабль. За мысом Бланко шторм отбросил их далеко в открытый океан в северо-западном направлении. Когда буря стихла, они повернули на юг, и через три дня у 16° с. ш. открыли остров которому дали имя Боавишта (в 600 км от Зеленого мыса). Остров оказался пустынным и необитаемым, но там была пресная вода и непуганые птицы» «сами давались в руки». С Боавишты видны были вершины других островов; прямо на севере — Сал, в юго-западном направлении — Маю и высокая вершина самого большого из них — Сантьягу. Не найдя ничего для себя интересного на этом и на ранее открытых островах Зеленого мыса, также, пустынных и необитаемых, мореходы повернули прямо на восток, достигли африканского материка и вернулись в Португалию. Во время обоих плаваний Кадамосто систематически вел записи, которые дают очень ценный и красочный материал для изучения Западной Африки в тот переломный трагически период ее истории, когда португальцы начали превращать ее в величайшее в мире заповедное поле охоты за рабами.
   Открытие островов Зеленого мыса (западной группы) было завершено на рубеже 1461—1462 гг. также смешанной экспедицией, в которой участвовали генуэзец Антонио Ноли и португалец Диогу Гомиш, исследовавший ранее Сенегал. Первые португальские колонисты появились на островах через несколько лет после открытия. В дальнейшем, однако, приток европейцев ничтожен. Португальский король предоставил феодальным владельцам островов монопольное право охоты за неграми на противоположном африканском берегу, в «Сенегамбии». Тысячи невольников ввозились на острова. Потомки этих рабов, отчасти смешавшиеся с немногочисленными португальскими колонистами, составляют в настоящее время основное население архипелага.



     РОЛЬ ГЕНРИХА МОРЕХОДА В РАЗВИТИИ ПОРТУГАЛЬСКОГО МОРЕХОДСТВА

В 1460 г. принц Генрих умер. Он сыграл огромную роль в истории Португалии. За 45 лет его деятельности он подготовил много опытных мореходов. Португальский торговый флот стал первым в мире. Посланные принцем экспедиции захватили и присоединили к Португалии четыре значительных архипелага восточной части Атлантического океана; только Канарские острова после долгих споров отошли к Испании. Еще большую роль сыграли собственно африканские экспедиции того времени. При Генрихе западный берег Африки был обследован и нанесен на карты на протяжении около 3500 км — от Гибралтарского пролива до современной Португальской Гвинеи, где берег поворачивает на юго-восток, как бы указывая путь к «полуденной Индии». При Генрихе началась массовая торговля африканскими неграми-рабами. Наконец, в качестве главы ордена Христа принц Генрих позаботился о том, чтобы получить от римских пап санкцию на монополию африканской торговли и на захват всех приморских районов Африки, «как уже приобретенных, так и тех, которые будут приобретены, от мысов Бохадор и Нан вплоть до всей Гвинеи и далее вдоль южного берега вплоть до индийцев». (Следует отметить, что в то время индийцами называли не только жителей Индии, но и Эфиопии.)
   Очень больших успехов при Генрихе достигло кораблестроение. До того, как он развернул свою деятельность, в XIV в. и в первые десятилетия XV в., португальцы выступали в роли послушных учеников иностранных кораблестроителей (как и иностранных мореходов), главным образом выходцев с острова Мальорки. В 30-х и 40-х годах замечается перелом, а во второй половине XV в. португальцы стали учителями кораблестроительного дела (как и мореходства) для западноевропейских народов и удерживали эту позицию до последней четверти XVI в. К концу жизни принца Генриха преобладающее значение в португальском флоте получила каравелла — трехмачтовый корабль особой конструкции, со сравнительно острыми обводами корпуса и так называемым косым парусным вооружением: треугольные (или с треугольной верхней частью) паруса располагались в покойном состоянии параллельно килю судна. Португальские каравеллы отличались высокими мореходными качествами: они были легки, быстроходны (при попутном ветре до 22 км в час), свободно маневрировали, при неблагоприятном ветре «отлично лавировали, поворачивая к ветру то одним, то другим бортом, как будто у них были весла». Они казались незаменимыми «для открытий», то есть при плавании у неразведанных или совершенно неизвестных берегов, но не отличались большой остойчивостью и плавание на них было далеко не безопасно.



     ПОРТУГАЛЬСКАЯ ОХОТА ЗА РАБАМИ В ЗАПАДНОЙ АФРИКЕ

В течение ближайших 15 лет после смерти Генриха продвижение португальцев вдоль африканского побережья к юго-востоку, а затем — за мысом Пальмас — к востоку продолжалось, так сказать, самотеком. Организуя
экспедиции на собственные или смешанные средства (с участием ордена Христа или королевской казны), португальские работорговцы, искатели золота и слоновой кости все чаще совершали набеги на
западноафриканские берега. Сначала они действовали «кустарными» методами: заманивали на свои суда или захватывали на море сравнительно небольшие группы беззащитных, почти голых рыбаков. Затем они начали применять «более усовершенствованные методы охоты за неграми. Они высаживали, обычно в устьях рек, значительные отряды, которые совершали набеги на селения приморской полосы, грабили их, насиловали
женщин, сжигали жилища. Захватывая сотни людей они отбирали на месте самых крепких или самых с их точки зрения красивых, остальных же, главным образом стариков и детей, безжалостно убивали или так же безжалостно оставляли в сожженных селениях, без кормильцев, на произвол судьбы. Отобранных людей они забивали в колодки, грузили на суда, заполняя неграми каждый метр «свободной» площади, и перевозили в Португалию в такой тесноте, в какой никогда не решились бы  боясь убытков, перевозить скот. Смертность среди несчастных пленников при длительных переходах от Западной Африки к берегам Португалии была ужасающая. Но продажа уцелевших рабов все же приносила предпринимателям ордену Христа и королевской казне огромные прибыли.
 После нескольких таких набегов прибрежные жители, завидя на море португальские суда, бросали свои жилища, забирали жалкое имущество старались уйти подальше от берега в полосу саванн или укрыться в лесных зарослях, когда португальцы достигали тропической лесной полосы. Высаженные на берег отряды охотников за людьми находили безлюдные селения. Вскоре португальские работорговцы изобрели новый способ «распространения европейской культуры и приобщения язычников к христианской церкви»: они стали скупать, главным образом на Канарских островах, огромных собак, которых приучали к охоте за людьми. Тогда негры стали массами уходить из приморской полосы в глубинные районы, так как португальские отряды не решались удаляться от берега. Да и доход от далеких набегов был не велик: при возвращении к морю из глубинных пунктов через совершенно опустошенные районы смертность среди пленников была гораздо больше, чем даже при морских переходах. По таким причинам работорговцы предпочитали переходить от обезлюдевших, уже «освоенных» португальцами берегов к новым, еще не разведанным. Этим определяется весь ход открытия португальцами западного побережья Африки от мыса Бохадор до мыса Санта-Катарина (2° ю. ш.), то есть от пустынного субтропического побережья Западной Сахары до экваториальной лесной полосы в районе нижнего Конго. Этим объясняются темпы продвижения португальцев вдоль западного побережья Африки, сначала медленные, затем все ускоряющиеся по мере развития португальской работорговли: 30 лет на продвижение до Зеленого мыса; 14 лет на участок между Зеленым мысом и Золотым Берегом; 5 лет на участок от Золотого Берега до мыса Санта-Катарина.
   Южнее этого мыса начинались уже владения государства Конго, где привычные для португальцев приемы охоты за людьми были невозможны, где организации работорговли должна была предшествовать специальная «дипломатическая» подготовка. Частью для этой цели, частью на разведку африканского атлантического побережья к югу от экватора и посылались, но уже позднее, в 80-х годах XV в., экспедиции Диогу Кана. Однако и в тропической полосе северного полушария, на берегах Верхней Гвинеи португальцы вынуждены были из-за обезлюдения береговой полосы перейти от прямой охоты за рабами к скупке рабов. Они использовали частые племенные войны, а в период затишья провоцировали и разжигали их, снабжали оружием и поддерживали всякими иными средствами одних племенных вождей (местных «царьков») против других, получая в награду за свои услуги или за ничтожную плату натурой тысячи пленников.



Категория: ВЕЛИКИЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ОТКРЫТИЯ | Добавил: qreter
Просмотров: 2846 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0
ПОИСК ПО САЙТУ

ВНИМАНИЕ!!!

НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендуем Вам воспользоваться функцией "ПОИСК ПО САЙТУ", для отображения и поиска необходимого и интересующего Вас материала


НОВОСТИ САЙТА!!!



Copyright MyCorp © 2024

Рейтинг@Mail.ru www.ALL-TOP.ru
Besucherzahler femmes russes a marier
счетчик посещений